воздвигнуть Ивановскій столпъ, или Иванъ Великій, по урочищу своему, въ горахъ.
Два кратковременныя княженія Симеона и Іоанна II нельзя сказать, чтобы не оставили никакихъ слѣдовъ въ Москвѣ; и тѣмъ болѣе, что въ княженіе Си
меона, церкви, выстроенныя отцемъ его,Калитою, были украшены имъ стѣннымъ иконописаніемъ и слито нѣсколько колоколовъ, которые лилъ мастеръ
Вориско, отлившій большой колоколъ и для Новгородской церкви св. Софіи. При немъ же были возобновлены церкви: Успеніе Пречистыя, Архангелъ
Михаилъ, Спаса въ монастырѣ (на Вору) и Іоанна Лѣствичника; за то княженіе Димитрія Донскаго памятно въ лѣтописяхъ города и государства, незабвенно въ преданіяхъ народа. Среди борьбы съ Суздальскими, Тверскими и Рязанскими князьями, послѣ опустошительнаго Всесвятскаго по
жара, въ два года онъ построилъ городъ каменъ съ желѣзными стрѣльницами и воротами. Городскія ворота были Боровицкія, Флоровскія, Константино-Еленскія и Никольскія.
Между тѣмъ, какъ у Димитрія Московскаго просилъ помилованія Тверскій великій князь, осажденный въ Твери Московскими полками, первому грозила опасность отъ Мамая. Этотъ князь Ордынскій нагрянулъ на Русь съ огромными полчищами, Димитрій былъ готовъ къ битвѣ; многіе под
ручные князья по первому зову, явились къ нему на помощь, Москва бы
ла сборнымъ мѣстомъ, откуда они двинулись на Донъ; тамъ сошлись русскія рати съ татарскими полчищами. Послѣ отчаянной битвы на Куликовомъ полѣ, въ которой сражался самъ великій князь и данные ему въ по
собники преподобнымъ Сергіемъ два инока, Александръ Пересвѣтъ и Иродіонъ Ослабя, Мамай былъ прогнанъ и погибъ. Черезъ два года, подъ стѣнами Москвы стоялъ кровожадный Туктамышъ, котораго Донской такъ скоро не ожидалъ и не готовился. Притомъ, послѣ Куликовской битвы «Русская земля»^ какъ свидѣтельствуетъ лѣтоиись, оскудѣла воеводами
и слугами и всякимъ воинствомъ». Москва полагалась на каменныя свои стѣны, стрѣльницы и желѣзныя ворота. Но видно Донской, не надѣясь отсидѣться въ ней, по приближеніи Туктамыша, удалился въ Переславль, и оттуда въ Ростовъ и Кострому, Осажденные никого не выпускали изъ