скому разорению , у которого были уже и „ученики , ведшие подкопы под Казань одновременно с учителем-немчином. По имени этого учителя, — Размуссен (москвичи произносили: Раз
мысл), — заключаем, что он был датчанином, добытым Москвою из Дании. Это, конечно, не единственный случай сношений такого рода с Данией: известно, например, что в начале 1553 года Грозный обращался к датскому королю Христиану III
с просьбою пропустить к нему в Москву какого-то Арнда „с цесаревыми людьми . По условиям того момента „цесаревы люди не могли проникнуть в Москву ни через Ливонию, ни через Литву; оставался путь чрез Данию.
III
Так обострился в 50-х годах XVI столетия вопрос о сношениях Москвы с Западом. Перенесенный в сферу политики, он получил неблагоприятное для Москвы разрешение. Но как раз в эти годы произошло в Московской жизни событие, на вид случайное, на самом деле стоявшее в тесной связи с общим ходом международной жизни Запада. Событие со
стояло в том, что в устье Северной Двины в 1553 году зашел английский корабль „Edward Bonaventure , в 160 тонн, принадлежавший к той экспедиции, которая была снаряжена компанией или обществом английских купцов для отыскания мор
ского пути в Китай („Cathay ) и Индию по северным морям.
Такого пути найти не удалось; из трех кораблей два со всеми людьми замерзли в „становищах на русском берегу Ледовитого океана, а третий, вместо Индии, попал к русскому Нико
лаевскому Корельскому монастырю в южную часть Двинской дельты. Это было 24 августа. Капитан корабля Ричард Ченслер (Richard Chancellor) проехал с моря в главный рус
ский поселок на Двине — в г. Холмогоры. Оттуда дали знать о появлении торговых английских „немцев в Москву, а из Москвы последовал приказ доставить их в столицу. На зиму Ченслер с „гостями , то-есть с купцами и с прочими спутниками, отправился в Москву, а его корабль с экипажем был укрыт в Унской губе, далеко врезанной в материк.
мысл), — заключаем, что он был датчанином, добытым Москвою из Дании. Это, конечно, не единственный случай сношений такого рода с Данией: известно, например, что в начале 1553 года Грозный обращался к датскому королю Христиану III
с просьбою пропустить к нему в Москву какого-то Арнда „с цесаревыми людьми . По условиям того момента „цесаревы люди не могли проникнуть в Москву ни через Ливонию, ни через Литву; оставался путь чрез Данию.
III
Так обострился в 50-х годах XVI столетия вопрос о сношениях Москвы с Западом. Перенесенный в сферу политики, он получил неблагоприятное для Москвы разрешение. Но как раз в эти годы произошло в Московской жизни событие, на вид случайное, на самом деле стоявшее в тесной связи с общим ходом международной жизни Запада. Событие со
стояло в том, что в устье Северной Двины в 1553 году зашел английский корабль „Edward Bonaventure , в 160 тонн, принадлежавший к той экспедиции, которая была снаряжена компанией или обществом английских купцов для отыскания мор
ского пути в Китай („Cathay ) и Индию по северным морям.
Такого пути найти не удалось; из трех кораблей два со всеми людьми замерзли в „становищах на русском берегу Ледовитого океана, а третий, вместо Индии, попал к русскому Нико
лаевскому Корельскому монастырю в южную часть Двинской дельты. Это было 24 августа. Капитан корабля Ричард Ченслер (Richard Chancellor) проехал с моря в главный рус
ский поселок на Двине — в г. Холмогоры. Оттуда дали знать о появлении торговых английских „немцев в Москву, а из Москвы последовал приказ доставить их в столицу. На зиму Ченслер с „гостями , то-есть с купцами и с прочими спутниками, отправился в Москву, а его корабль с экипажем был укрыт в Унской губе, далеко врезанной в материк.