Ксеніл полухлѣбница уже давно прошла, половина запаснаго хлѣба давно уже сьѣдена, пора подумать о новомъ посѣвѣ; старинная русская пословица говоритъ: «не будетъ пахотника, не будетъ и бархатника».
У поселянъ свой календарь; вотъ наступаетъ Василій капельники, онъ пожметъ зиму и, говорятъ, съ тѣхъ поръ она заплачетъ капельками, подтаенные снѣга зароняютъ слезки съ крышъ. Съ Евдокіи исчезаютъ морозы лихіе, а туть за
ними следуетъ Герасима грачевпикъ, прилетаютъ грачи черноносые, а за нимъ и жаворонки, ве
селые летунчики-певунчики, игрунчики, вотъ и Федулъ тепломъ вешни ль подулъ, а тамъ скоро
и Агафьи-Руфы, весь ледъ порушитъ и Дарьи прорубницы, намочитъ бабамъ хвосты, а батюшка Антипъ водополъ всю зиму помететъ, столкнетъ, а тамъ ужъ оглобли выверни, да сани убирай подь навесъ, вплоть до Еремея запрягальщика; стихія Божья, стихія вольная вода повсюду разливается, а на Апостола Пуда ужъ и пчелокъ вынимаютъ изъ подъ спуда.
Да, послѣ крутой зимы, жгучихъ морозовъ и полугодоваго оцепененія природы, отрадно видѣть проблески, кькъ будто помолодѣвшаго, солнышка,
выводящаго за собой весну красную; впрочемь зима отступая, не вдругь еще передаетъ права свои