изъ предшествовавшихъ ему мыслителей; Дарвинъ, несмотря на свою глубокую добросовѣстность, не отдалъ полной справедливо
сти Ламарку, а Спенсеръ удивляетъ насъ жаромъ, съ которымъ доказываетъ, что контовскій позитивизмъ не имѣлъ на его мысль ни малѣйшаго вліянія. Выдающійся мыслитель иногда не отдаетъ себѣ отчета въ томъ, что провозглашенная имъ истина зароди
лась сначала въ другихъ умахъ, стала тамъ медленно развиваться, созрѣвать, какъ плодъ, ждущій, чтобы его сняли съ вѣтки, и что онъ, новаторъ, считающій себя творцомъ плода, лишь сорвалъ послѣдній съ чужого дерева, очистилъ отъ ненужныхъ оболочекъ,
приправилъ по своему вкусу и преподнесъ публикѣ въ лучшей и окончательной формѣ. Ученики же вѣрятъ обыкновенно въ абсо
лютную оригинальность учителя еще болѣе, чѣмъ онъ самъ, и лишь внѣпартійная историческая эрудиція выясняетъ мало-по-малу, изъ какихъ источниковъ образовалась величественная рѣка мыслей, которой мы восхищаемся въ произведеніяхъ какого-нибудь знаменитаго писателя. Правовѣрные послѣдователи основателя философ
ской или научной школы по большей, части, не долюбливаютъ такихъ изслѣдованій, подозрѣвая тѣхъ, кто ими занимается, въ намѣреніи умалить его заслуги. Отъ этой слабости должны бы быть нѣсколько болѣе свободны приверженцы Маркса. Если, какъ ут
этому умственному перевороту той настойчивостью, съ которой старались разъяснить второй изъ этихъ двухъ пунктовъ (детер
минизмъ соціальной эволюціи), показывая, что историческія измѣненія вытекаютъ изъ фатальнаго естественнаго процесса, независящаго отъ индивидуальной прихоти. Болѣе чѣмъ кто либо мар
сти Ламарку, а Спенсеръ удивляетъ насъ жаромъ, съ которымъ доказываетъ, что контовскій позитивизмъ не имѣлъ на его мысль ни малѣйшаго вліянія. Выдающійся мыслитель иногда не отдаетъ себѣ отчета въ томъ, что провозглашенная имъ истина зароди
лась сначала въ другихъ умахъ, стала тамъ медленно развиваться, созрѣвать, какъ плодъ, ждущій, чтобы его сняли съ вѣтки, и что онъ, новаторъ, считающій себя творцомъ плода, лишь сорвалъ послѣдній съ чужого дерева, очистилъ отъ ненужныхъ оболочекъ,
приправилъ по своему вкусу и преподнесъ публикѣ въ лучшей и окончательной формѣ. Ученики же вѣрятъ обыкновенно въ абсо
лютную оригинальность учителя еще болѣе, чѣмъ онъ самъ, и лишь внѣпартійная историческая эрудиція выясняетъ мало-по-малу, изъ какихъ источниковъ образовалась величественная рѣка мыслей, которой мы восхищаемся въ произведеніяхъ какого-нибудь знаменитаго писателя. Правовѣрные послѣдователи основателя философ
ской или научной школы по большей, части, не долюбливаютъ такихъ изслѣдованій, подозрѣвая тѣхъ, кто ими занимается, въ намѣреніи умалить его заслуги. Отъ этой слабости должны бы быть нѣсколько болѣе свободны приверженцы Маркса. Если, какъ ут
верждаетъ Эдгардъ Кинэ, главнымъ умственнымъ переворотомъ, главнымъ завоеваніемъ теоретической мысли въ XIX столѣтіи слѣдуетъ считать то открытіе, что естественныя науки могутъ разсматриваться, какъ историческія (трансформистская теорія въ біологіи), а историческія, какъ естественныя (детерминизмъ и закономѣрность соціальныхъ явленій, зависимость исторической эволюціи отъ внѣшней среды), то за Марксомъ, Энгельсомъ и ихъ шко
лой должна быть признана заслуга, что они сильно содѣйствовали
этому умственному перевороту той настойчивостью, съ которой старались разъяснить второй изъ этихъ двухъ пунктовъ (детер
минизмъ соціальной эволюціи), показывая, что историческія измѣненія вытекаютъ изъ фатальнаго естественнаго процесса, независящаго отъ индивидуальной прихоти. Болѣе чѣмъ кто либо мар