ваю». Разсмотрѣніе положеній о крестьянахъ въ государственность совѣтѣ началось 28 января 1861 г. въ личномъ присутствіи Государя, который открылъ засѣданія обширною рѣчью. Эта рѣчь, бывшая по свидѣтельству Головнина совершенно свободной импровизаціей, состояла изъ замѣчательнаго вступленія и краткаго обзора правительственныхъ мѣропріятій, подготовившихъ отмѣну крѣпостного права. Прежде всего Государь повторилъ свое желаніе, чтобы положеніе о крестьянахъ было окончательно обсуждено къ половинѣ февраля и могло быть обна
родовано къ открытію полевыхъ работъ. Затѣмъ Государь
выразилъ похвалу «тому довѣрію и спокойствію, какое выказалъ нашъ добрый народъ въ этомъ дѣлѣ»; засвидѣтельствовалъ «передъ потомствомъ», что пристуиъ къ реформѣ былъ сдѣланъ «но вызову самого дворянства» и просилъ при окончательномъ обсужденіи законопроекта согласить возможно менынія пожертвованія со стороны дворянъ съ дѣйствительнымъ «не на бумагѣ, а на дѣлѣ» улучшеніемъ крестьянскаго быта. Сдѣлавъ затѣмъ обзоръ хода подготовительныхъ къ реформѣ работъ, Государь заключилъ свою рѣчь требованіемъ, чтобы члены государствен
наго совѣта, «отложивъ всѣ личные интересы, дѣйствовали не какъ помѣщики, а какъ государственные сановники».
Государственный совѣтъ засѣдалъ ежедневно. Засѣданія были столь же бурны, какъ и въ главномъ комитетѣ. Государь, утверждавшій отдѣльно журнадъ каждаго засѣданія, соглашался большею частью съ мнѣніемъ меньшинства. Только уменьшеніе предѣльныхъ размѣровъ надѣла и введеніе дарового надѣла были утверждены Государемъ согласно мнѣнію большинства.
17 февраля занятія Совѣта были закончены, а 19 февраля нроектъ манифеста и указа сенату былъ доставленъ въ Зимній
дворецъ государственнымъ секретаремъ Бутковымъ. Удаливъ всѣхъ изъ своего кабинета, «наединѣ съ своею совѣстью» Государь иодписалъ манифестъ, возвѣщавшій но счастливому выраженію одного писателя милліонамъ живыхъ мертвецовъ день воскресенія.
Сопоставленные факты съ достаточною ясностью обрисовываютъ личную роль Ымп. Александра Николаевича въ
осуществленіи первой великой реформы его царствованія. Своевременнымъ проявленіемъ своей иниціативы онъ безповоротно выдвинулъ крестьянскую реформу на поприще практическаго осуществления. Съ мудрой рѣшительностью слѣдуя указаніямъ времени, онъ покинулъ традиціонный путь обсуясденія реформы
въ секретныхъ комитетахъ и призвалъ само общество къ разработ^ намѣченнаго преобразованія, а затѣмъ, зорко слѣдя за ходомъ реформаціонныхъ работъ, съ чрезвычайнымъ тактомъ выбиралъ время и внѣшнія формы для заявленія своихъ лйчныхъ взглядовъ на ту или другую сторону крестьянскаго дѣла. Въ одномъ изъ докладовъ, представленныхъ Государю Ланскимъ
еще въ самомъ началѣ преобразовательныхъ работъ, весьма удачно было выражено, какого образа дѣйствій надлежитъ держаться правительству въ періодъ разработки реформы: «надо дѣйствовать—говорилось въ докладѣ—осторожно, но постоянно, не смущаясь возгласами ни пылкихъ любителей новизны, ни
упорныхъ поклонниковъ старины». Исторія должна засвидѣтельствовать, что Ими. Александръ Николаевичъ близко подошелъ къ этому идеалу въ своихъ дѣйствіяхъ по крестьянской реформѣ
и, если ii бывали моменты, когда возгласы упорныхъ поклонниковъ старины наводили тѣнь смущенія на его душу, то все же, несмотря на это, онъ съ истиннымъ достоинствомъ нровелъ дѣло крестьянской реформы мимо тѣхъ мелей, у которыхъ оно могло надолго задержаться, и тѣхъ подводныхъ камней, о которые оно могло совершенно разбиться. Если искусство править состоитъ въ умѣніи вѣрно опредѣлять назрѣвшія потребности данной эпохи, открывать свободный выходъ таящимся въ обіцествѣ жизнеспособнымъ и плодотворнымъ стремленіямъ, съ высоты мудраго безпристрастія умиротворять взаимно враждебныя партіи силою разумныхъ соглашеній,—то нельзя не признать, что Ими. Александръ Николаевичъ вѣрно понялъ сущность своего призванія въ достопамятные 1855—1861 годы своего царство
ванія. Онъ твердо выдержалъ свой постъ на «кормѣ родного корабля» въ эти трудные годы его плаванія, но праву заслуживъ пріобщеніе къ своему имени завиднаго эпитета Освободителя.