Наконец в закрытом мельхиоровом блюде подают дупеля.
— А нос где? — спрашивает Паша, кладя на тарелку небольшую птичку с огромными ногами.
—• Зимой у дупеля голова отрезается... Едок, — а этого не знаешь, — поясняет Королев.
— А!

Начинает есть — и наконец отрезает ногу.

— Почему нога нитками пришита? И другая тоже?—спрашивает у лакея Паша.
Тот фыркает и закрывается салфеткой. Все недоуменно смотрят, а Королев серьезно объясняет:
—* Потому что я приказал к рябчику пришить петушью ногу.
Об этом на другой день разнеслось по городу, и уж другой заглазной клички Рыжеусову не было, как: —• Нога петушья!
А когда его затащили в Малый театр купцы в ложу на «Женитьбу» и он услыхал: — «У вас нога петушья! — Как петушья?
— Да так петушья!»
вскочил и убежал из театра.

Когда же Гоголю поставили памятник, то ругательски ругался:

—• Ему! Надсмешнижу!
Бывал на вторничных обедах еще один чудак Иван Савельев. Держал он себя гордо, несмотря на долгополый сюртук и сапоги бутылками. У него была бу