временные народы, ни отдаленное потомство не повѣрило бы событію сихъ неимовѣрныхъ злодѣяній, если бы глубокіе слѣды оныхъ не были ясно напечатлены во всѣхъ мѣстахъ, посѣщен
ныхъ гражданами націи, по мнѣнію врага міра и человѣчества, великой.
Впрочемъ, чтобы яснѣе представить себѣ высочайшую степень страха, въ какомъ находились Московскіе жители, стоитъ только замѣтить, что даже самыя женщины, которыя прежде, можетъ быть, не могли равнодушно смотрѣть на печальные об
ряды погребенія, скрывались отъ поруганій и неистовства злодѣевъ между полуобнаженными трупами, валявшимися по открытымъ мѣстамъ, для того только, чтобы провесть нѣсколько часовъ, а иногда и ночей какъ бы въ безопасности. Между прочимъ мнѣ разсказывали о двухъ произшествіяхъ, достойныхъ вниманія, изъ которыхъ одно служить доказательствомъ хитрости оправдывающихся въ зажигательствѣ Французовъ, а дру
гое, геройской неустрашимости, свойственной Русскимъ, презирающимъ смерть для добродѣтели. Послѣ того, какъ большая часть Москвы была уже истреблена, вздумало Французское на
чальство отыскивать виновныхъ въ зажигательствѣ, и вѣроятно, схвативши первыхъ, кто попался, осудило на смерть. Не могу определить числа, въ которое была исполнена жестокая казнь,
но очевидцы разсказывали, что она произошла слѣдующимъ образомъ. Подъ карауломъ одной роты солдатъ, обвиненные, въ числѣ осьмнадцати человѣкъ, были приведены на дворъ г. Кожина, что не далеко отъ дому главнокомандующаго. Поста
вивши ихъ на ровное мѣсто, Французы отошли на нѣсколько шаговъ, зарядили ружья и ждали повелѣнія. Блѣдность обви
ненныхъ показывала ихъ жалостное состояніе. Въ безмолвномъ отчаяніи они обращали взоры свои на ближайшую Козьмы и Деміана церковь и, молясь со слезами предъ образомъ Спаси
теля, рѣшительно дожидались последней минуты. Наконецъ приговоръ свершенъ, и обвиненныхъ не стало; но когда еще многіе изъ нихъ боролись со смертью, привели на казнь одного мо
лодого человѣка, коего отчаяніе, вопль и слезы обращали на себя вниманіе даже самыхъ исполнителей оной. Заклиная всемъ, что есть свято, свою невинность, онъ падалъ къ ногамъ офицера, умолялъ его пощадить жизнь хотя для нещастнаго семей
ства, хотѣлъ увѣрить, что онъ обвиненъ несправедливо. Но что значатъ жалобы предъ людьми, жаждущими крови невинныхъ?
ныхъ гражданами націи, по мнѣнію врага міра и человѣчества, великой.
Впрочемъ, чтобы яснѣе представить себѣ высочайшую степень страха, въ какомъ находились Московскіе жители, стоитъ только замѣтить, что даже самыя женщины, которыя прежде, можетъ быть, не могли равнодушно смотрѣть на печальные об
ряды погребенія, скрывались отъ поруганій и неистовства злодѣевъ между полуобнаженными трупами, валявшимися по открытымъ мѣстамъ, для того только, чтобы провесть нѣсколько часовъ, а иногда и ночей какъ бы въ безопасности. Между прочимъ мнѣ разсказывали о двухъ произшествіяхъ, достойныхъ вниманія, изъ которыхъ одно служить доказательствомъ хитрости оправдывающихся въ зажигательствѣ Французовъ, а дру
гое, геройской неустрашимости, свойственной Русскимъ, презирающимъ смерть для добродѣтели. Послѣ того, какъ большая часть Москвы была уже истреблена, вздумало Французское на
чальство отыскивать виновныхъ въ зажигательствѣ, и вѣроятно, схвативши первыхъ, кто попался, осудило на смерть. Не могу определить числа, въ которое была исполнена жестокая казнь,
но очевидцы разсказывали, что она произошла слѣдующимъ образомъ. Подъ карауломъ одной роты солдатъ, обвиненные, въ числѣ осьмнадцати человѣкъ, были приведены на дворъ г. Кожина, что не далеко отъ дому главнокомандующаго. Поста
вивши ихъ на ровное мѣсто, Французы отошли на нѣсколько шаговъ, зарядили ружья и ждали повелѣнія. Блѣдность обви
ненныхъ показывала ихъ жалостное состояніе. Въ безмолвномъ отчаяніи они обращали взоры свои на ближайшую Козьмы и Деміана церковь и, молясь со слезами предъ образомъ Спаси
теля, рѣшительно дожидались последней минуты. Наконецъ приговоръ свершенъ, и обвиненныхъ не стало; но когда еще многіе изъ нихъ боролись со смертью, привели на казнь одного мо
лодого человѣка, коего отчаяніе, вопль и слезы обращали на себя вниманіе даже самыхъ исполнителей оной. Заклиная всемъ, что есть свято, свою невинность, онъ падалъ къ ногамъ офицера, умолялъ его пощадить жизнь хотя для нещастнаго семей
ства, хотѣлъ увѣрить, что онъ обвиненъ несправедливо. Но что значатъ жалобы предъ людьми, жаждущими крови невинныхъ?