II.
остъ Москвы, по выраженію одного стариннаго сказанія, „малаго дрвяннаго города11, былъ тугъ и медленъ. Что будто еще при Юріи Долгорукомъ здѣсь сидѣлъ сынъ его князь Ростиславъ Георгіевичъ, — это только предположеніе. Упоминается вскользь, что здѣсь былъ, вѣроятно, временно, князь Владиміръ Всеволодовичъ. Съ 1147 года прошло девяносто лѣтъ, прежде чѣмъ Москва опять всплы
ла на лѣтописную поверхность, до этого теряясь въ ряду другихъ городовъ Владиміро - суздальскаго княжества, такихъ, какъ Юрьевъ - Польскій, или Переяславль и т. п. Только разгромъ Руси Батыемъ заставляетъ лѣтопись яснѣе заговорить о ней. Сюда великій князь Юрій Всеволодовичъ посылаетъ, для защиты отъ хлынувшихъ изъ Рязанской земли враговъ, князя Владиміра Юрьевича. И вотъ печальныя слова второго лѣтописнаго сказанія о нашей Москвѣ: „Та
тарове идоша къ Москвѣ (1237 года); тояже зимы взяша татарове Москву, а воеводу убиша, Филиппа Нянка, за православную хрестьянскую вѣру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди
убиша отъ старца до сущаго младенца, а градъ и церкви огневи предаша, и монастыри вси и села пожгоша и, много имѣнія вземше, отъидоша11. („П. С. Русск. Лѣтоп.а 1, 196).
Москва до учрежденія въ ней княжескаго стола, Даніилъ Александровичъ, Юрій Московскій и Іоаннъ Калита.
J
остъ Москвы, по выраженію одного стариннаго сказанія, „малаго дрвяннаго города11, былъ тугъ и медленъ. Что будто еще при Юріи Долгорукомъ здѣсь сидѣлъ сынъ его князь Ростиславъ Георгіевичъ, — это только предположеніе. Упоминается вскользь, что здѣсь былъ, вѣроятно, временно, князь Владиміръ Всеволодовичъ. Съ 1147 года прошло девяносто лѣтъ, прежде чѣмъ Москва опять всплы
ла на лѣтописную поверхность, до этого теряясь въ ряду другихъ городовъ Владиміро - суздальскаго княжества, такихъ, какъ Юрьевъ - Польскій, или Переяславль и т. п. Только разгромъ Руси Батыемъ заставляетъ лѣтопись яснѣе заговорить о ней. Сюда великій князь Юрій Всеволодовичъ посылаетъ, для защиты отъ хлынувшихъ изъ Рязанской земли враговъ, князя Владиміра Юрьевича. И вотъ печальныя слова второго лѣтописнаго сказанія о нашей Москвѣ: „Та
тарове идоша къ Москвѣ (1237 года); тояже зимы взяша татарове Москву, а воеводу убиша, Филиппа Нянка, за православную хрестьянскую вѣру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди
убиша отъ старца до сущаго младенца, а градъ и церкви огневи предаша, и монастыри вси и села пожгоша и, много имѣнія вземше, отъидоша11. („П. С. Русск. Лѣтоп.а 1, 196).