Правда, онъ раздѣлялъ съ ними нѣкоторыя общія застарѣлыя предубѣжденія, но это не мѣшало ему вѣрить въ превосходство университетскаго образованія. Отецъ рѣшилъ дать
каждому изъ насъ, четырехъ братьевъ, полное воспитаніе и съ малыми своими средствами всю жизнь хлопоталъ объ этомъ; трехъ сестеръ воспитывалъ онъ въ одномъ изъ Мос
ковскихъ институтовъ. Пользуясь дѣдовской библіотекой, я рано 1), съ самыхъ нѣжныхъ дѣтскихъ лѣтъ, началъ читать,
1) А. Н. Аѳанасьевъ съ ранняго возраста пристрастился къ чтенью книгъ, въ которомъ онъ проводилъ дома почти все время своихъ каникулъ. Вотъ что говоритъ объ этомъ его братъ (H. H.): „Быстрый, энергичный и настойчивый, Александръ скоро осваивался съ домашними распорядками и не оставался долго въ праздности. Въ этомъ юномъ возрастѣ онъ уже проявлялъ любознательность и чрезвы
чайную жажду къ чтенію. Отецъ нашъ постоянно выписывалъ „Библіотеку для чтенія“ и у знакомыхъ бралъ „Отече
ственныя Записки“, „Москвитянина“, „Пантеонъ“ и „Репертуаръ русской сцены“, да кромѣ того, было много оставшихся
послѣ дѣда книгъ историческихъ и литературныхъ. Все это служило брату обильнымъ источникомъ для утоленія его стра
сти къ чтенію, которому онъ посвящалъ все свое время, удѣляя для отдыха лишь непродолжительные вечерніе часы да
какой-нибудь часъ послѣ обѣда. Чтеніемъ занимался онъ, очевидно, не ради простого только развлеченія или пріятнаго препровожденія времени, потому что всегда имѣлъ при себѣ бумагу и карандашъ и аккуратно записывалъ свои замѣтки и всѣ такія записи тщательно сберегалъ“.
Впослѣдствіи эта страсть къ книгамъ у А. Н. еще болѣе увеличилась. Братъ его пишетъ объ этомъ: „Въ 1853 г., возвращаясь изъ Горы-Горѣцкаго института домой, я пробылъ цѣлую недѣлю въ Москвѣ и убѣдился, что братъ еще болѣе пристрастился къ чтенію и съ интересовавшей его книгой не разставался даже въ такіе моменты, когда не пред
ставлялось необходимыхъ удобствъ для чтенія; такъ, садясь обѣдать, онъ въ ожиданіи перваго блюда, отодвигалъ свой приборъ и на его мѣсто укладывалъ книгу и бумагу, про
должая читать или писать до появленія на столѣ кушанья; тогда книга и приборъ перемѣщались, и онъ начиналъ ѣсть и притомъ всегда торопливо, „на скоряхъ“, какъ обыкновенно ѣдятъ на желѣзно-дорожныхъ станціяхъ; такія перемѣ
каждому изъ насъ, четырехъ братьевъ, полное воспитаніе и съ малыми своими средствами всю жизнь хлопоталъ объ этомъ; трехъ сестеръ воспитывалъ онъ въ одномъ изъ Мос
ковскихъ институтовъ. Пользуясь дѣдовской библіотекой, я рано 1), съ самыхъ нѣжныхъ дѣтскихъ лѣтъ, началъ читать,
1) А. Н. Аѳанасьевъ съ ранняго возраста пристрастился къ чтенью книгъ, въ которомъ онъ проводилъ дома почти все время своихъ каникулъ. Вотъ что говоритъ объ этомъ его братъ (H. H.): „Быстрый, энергичный и настойчивый, Александръ скоро осваивался съ домашними распорядками и не оставался долго въ праздности. Въ этомъ юномъ возрастѣ онъ уже проявлялъ любознательность и чрезвы
чайную жажду къ чтенію. Отецъ нашъ постоянно выписывалъ „Библіотеку для чтенія“ и у знакомыхъ бралъ „Отече
ственныя Записки“, „Москвитянина“, „Пантеонъ“ и „Репертуаръ русской сцены“, да кромѣ того, было много оставшихся
послѣ дѣда книгъ историческихъ и литературныхъ. Все это служило брату обильнымъ источникомъ для утоленія его стра
сти къ чтенію, которому онъ посвящалъ все свое время, удѣляя для отдыха лишь непродолжительные вечерніе часы да
какой-нибудь часъ послѣ обѣда. Чтеніемъ занимался онъ, очевидно, не ради простого только развлеченія или пріятнаго препровожденія времени, потому что всегда имѣлъ при себѣ бумагу и карандашъ и аккуратно записывалъ свои замѣтки и всѣ такія записи тщательно сберегалъ“.
Впослѣдствіи эта страсть къ книгамъ у А. Н. еще болѣе увеличилась. Братъ его пишетъ объ этомъ: „Въ 1853 г., возвращаясь изъ Горы-Горѣцкаго института домой, я пробылъ цѣлую недѣлю въ Москвѣ и убѣдился, что братъ еще болѣе пристрастился къ чтенію и съ интересовавшей его книгой не разставался даже въ такіе моменты, когда не пред
ставлялось необходимыхъ удобствъ для чтенія; такъ, садясь обѣдать, онъ въ ожиданіи перваго блюда, отодвигалъ свой приборъ и на его мѣсто укладывалъ книгу и бумагу, про
должая читать или писать до появленія на столѣ кушанья; тогда книга и приборъ перемѣщались, и онъ начиналъ ѣсть и притомъ всегда торопливо, „на скоряхъ“, какъ обыкновенно ѣдятъ на желѣзно-дорожныхъ станціяхъ; такія перемѣ