деньгами; дрова долой сбросилъ, нагрузилъ возъ серебромъ да золотомъ, и поскорѣй домой. Встрѣчаетъ его жена: «Охъ ты, мужъ-муженёкъ! а я ужъ съ горя пропадала; все думала: гдѣ ты? либо деревомъ задавило, либо
звѣрь съѣлъ!» А мужикъ веселёхонекъ: «Не кручинься, жена! Вогъ далъ •счастья, я кладъ нашелъ: пособляй-ка мѣшки носить». Кончили работу, и пошелъ онъ къ богатому брату; разсказалъ все, какъ было, и зоветъ съ собой ѣхать по счастье. Тотъ согласился. Пріѣхали вмѣстѣ съ лѣсъ, оты


скали ель, крикнули: «Дверцы, дверцы! отворитеся», дверцы отворились. Начали они таскать мѣшки съ деньгами; бѣдной братъ наложилъ возъ—и


доволенъ сталъ,а богатому все мало. «Ну ты, братецъ, поѣзжай,—говорить богатой,—а я за тобой скоро буду».—«Ладно! не забудь же сказать: дверцы, дверцы! затворитеся».—«Нѣтъ, не забуду». Вѣдной уѣхалъ, а богатой никакъ не можетъ разстаться: всего вдругъ не увезешь, а покинуть жаль! Тутъ его и ночь застигла. Пріѣхали разбойники, нашли его въ подземельи и отру
била ему голову; поснимали свои мѣшки съ возу, замѣсто того положили убитаго, настегали лошадь и пустили на волю. Лошадь бросилась изъ лѣсу и привезла его домой. Вотъ атаманъ разбойничій и бранитъ того разбойника, что убилъ богатаго брата: «Зачѣмъ ты убилъ его рано? надо было наперёдъ разспросить, гдѣ онъ живетъ? Вѣдь у насъ много добра убыло; видно, онъ же повытаскалъ! гдѣ теперь найдемъ?» Есаулъ говорить: «Ну, пускай тотъ и доискивается, кто его убилъ!»
Недолго спустя сталъ убійца развѣдывать: не отыщется ли гдѣ ихъ золото? Приходитъ къ бѣдному брату въ лавочку; то-другое приторговалъ, запримѣтилъ, что хозяинъ скученъ, задумывается и спрашиваетъ: «Что
такъ пріунылъ?» А тотъ и говорить: «Былъ у меня старшой братъ, да бѣда стряслась: кто-то убилъ его, третьёва дни лошадь на дворъ привезла съ от
рубленной головою, а сегодня похоронили». Разбойникъ видитъ, что на -слѣдъ попалъ, и давай разспрашивать; притворился, будто очень жалѣетъ. Узналъ, что послѣ убитаго вдова осталась, и спрашиваетъ: «Хоть есть ли у сироты свой-то уголокъ?»—«Есть—домъ важной!»-—«А гдѣ? укажи мнѣ». Мужикъ пошелъ, указалъ ему братнинъ домъ; разбойникъ взялъ кусокъ красной краски и положилъ на воротахъ замѣтку. «Это для чего?» спра
шиваетъ его мужикъ. А тотъ отвѣчаетъ: «Я де хочу помочь сиротѣ, а чтобъ легче домъ найти—нарочно замѣтку сдѣлалъ».—«Э, братъ! моя невѣстка
ни въ чемъ не нуждается; слава Богу, у нея всего довольно».—«Ну, а ты гдѣ живешь?»-—«А вотъ и моя избушка». Разбойникъ и у него на воротахъ лолояшлъ такую жъ замѣтку. «А это для чего?»—«Ты, говорить, мнѣ очень понравился; стану къ тебѣ на ночлегъ заѣзжать; повѣрь, братъ, для твоей пользы!» Вернулся разбойникъ къ своей шайкѣ, разсказалъ все по порядку; и уговорились они ѣхать ночью—-ограбить и убить всѣхъ въ обоихъ домахъ, да воротить свое золото.
А бѣдной пришелъ ко двору и сказываетъ: «Сейчасъ спознался со мной молодецъ, запятналъ мои ворота—стану, говорить, къ тебѣ завсегда на постой заѣзжать. Такой доброй! а какъ о братѣ сожалѣлъ, какъ хотѣлъ