невѣсткѣ помочь!» Жена и сынъ слушаютъ, а дочь-пріёмышъ говорить ему г. «Батюшка, не ошибся ли ты? ладно ли эдакъ будетъ? Не разбойники ли это убили дядюшку, а теперь хватились своего добра да насъ разыскиваютъ? Пожалуй, наѣдутъ, разграбятъ, и отъ смерти не уйдешь!» Мужикъ испу
гался: «А что дивить? вѣдь я его допрежде того никогда не видывалъ _ Вотъ бѣда! что же дѣлать-то станемъ?» А дочь говорить: «Поди же ты, батюшка, возьми краски да по всему околотку и запятнай ворота такими
же мѣтками». Мужикъ пошелъ и запятналъ ворота во всемъ околоткѣ _ Лріѣхали разбойники и не могли ничего разыскать; воротились назадъ
и приколотили развѣдчика: зачѣмъ неладно пятналъ? Наконецъ, разсудили:: «Видно, мы на хитраго напали!» и погодя немного приготовили семь бочекъ;. въ шесть бочекъ посадили по разбойнику, а въ седьмую масла налили.
Поѣхалъ прежній развѣдчикъ съ этими бочками прямо къ бѣдному брату,, нріѣхалъ подъ вечеръ и попросился ночевать. Тотъ и пустилъ его, какъ знакомаго. Дочь вышла на дворъ, стала осматривать бочки, одну открыла— въ ней масло, другую попробовала открыть—нѣтъ, не сможетъ; припала
ухомъ и слушаетъ, а въ бочкѣ кто-то шевелится и дышетъ. «Э, думаетъ,. да тутъ недобрая хитрость!» Пришла въ избу и говорить: «Батюшка! чѣмъ будемъ гостя подчивать? семъ-ка я пойду затоплю печку въ задней избѣ
да изготовлю что-нибудь поужинать».—«Ну что жъ, ступай». Дочь ушла,, затопила печь, да. между стряпней все воду грѣетъ, кипятокъ носить да въ бочки льетъ; всѣхъ разбойниковъ заварила. Отецъ съ гостемъ поужинали, а дочь сидитъ въ задней избѣ да караулить, что-то будетъ? Вотъ когда хозяева уснули, гость вышелъ на дворъ, свистнулъ—никто не откликается; под
ходить къ бочкамъ, кличетъ товарищей—нѣтъ отвѣту; открываетъ бочки—
оттуда паръ валить. Догадался разбойникъ, запрёгъ лошадь и убрался, со двора съ бочками. Дочь заперла ворота, пошла будить своихъ домашнихъ и разсказала все, что сдѣлалось. Отецъ и говорить: «Ну, дочка! ты намь жизнь спасла, будь же законной женой моему сыну». Веселымъ пиркомъ
и свадьбу сыграли. Молодая одно отцу твердить, чтобы продалъ свой старой: домъ, да купилъ другой: крѣпко боялась разбойниковъ! не ровёнъ часъ— опять пожалуютъ. Такъ и случилось. Черезъ нѣкое время тотъ самой раз
бойникъ, что пріѣзжалъ съ бочками, снарядился офицеромъ, пріѣхалъ къ мужику и просится ночевать; его пустили. Никому невдомёкъ, только молодая признала и говорить: «Батюшка! вѣдь это прежній разбойникъ!» — «Нѣтъ, дочка, не тотъ!» Она и замолчала: да какъ
стала спать ложиться — принесла вострой топоръ и положила подлѣсебя; всю ночь глазъ не смыкала, все караулила. Ночью офицеръ
всталъ, беретъ свою саблю и хочетъ ея мужу голову отсѣчь; она не сробѣла, махнула топоромъ — и отрубила ему правую руку, махнула еще разъ—и голову снесла. Тутъ отецъ увѣрился, что дочка его
подлинно премудрая; послушался, продалъ домъ и купилъ себѣ. гостиницу. Перешелъ на новоселье, началъ жить, богатѣть, расторговываться.