—Быль я на семи бояхъ,

—На семи бояхъ на семидесяти, 15· ). —Все мнѣ старому удавалося,

—А иынѣ Господь Богъ прогнѣвался:
Сидитъ богатырь па моей груди

—И не можетъ вспороть груди бѣлыя!

- Когда бы я былъ на его грудяхъ, ^

160.—Не спросилъ бы про дѣдину и отчину.— Спускались съ неба два ангела,
Шептали Ильѣ Муромцу во правое ухо: ««Встрепенись, встрепенись, старой Илья Муромецъ, ««Какъ трепещется на синемъ морѣ сизбй орелъ!»» 105. Встрепенулся старой Илья Муромецъ,
Онъ сбрасывалъ богатыря съ бѣлбй груди, Улеталъ богатырь выше дерева стоячаго;
Взбѣгалъ на богатыря старой Илья Муромецъ, Не разстегивалъ его груди бѣлыя,
170. Выдергивалъ чингалище, булатный ножь, Хватилъ богатыря во бѣлую грудь:
Но сгибался булатный ножь до черена. Удивлялися тутъ, что жь это за диковина? Разстегалъ у богатыря грудь бѣлую,
175. Увидалъ на немъ крестъ серебряный,
Сталъ спрашивать про дѣдину, про отчину: —Ты скажи мнѣ, удалой молодецъ, —Коего города, какой земли,
—Какого отца и матери?—
180. «Матери Польки *) я, отца Ильи Муромца.» Бралъ старой богатыря за бѣлы руки, Становилъ его на ноги рѣзвыя, Цѣловалъ въ уста сахарныя:
—Ужь ты здраствуй, дитя мое милое, 185. —Я отецъ твой Илья Муромецъ!—

Садились они тутъ на добрыхъ коней,

) Это разнорѣчіе, неизвѣстное по другимъ образцамъ.