1. Лисичка-сестричка и волкъ.
а. Жиль себѣ дѣдъ да баба. Дѣдъ говорить бабѣ: «Ты! баба, пеки пироги, а я поѣду за рыбой». Наловилъ рыбы и везетъ домой цѣлый возъ. Вотъ ѣдетъ онъ и видитъ: лисичка свернулась калачикомъ и лежитъ на дорогѣ. Дѣдъ слѣзъ съ воза, подошелъ къ лисичкѣ, а она не ворохнется, лежитъ себѣ какъ мертвая. «Вотъ будетъ подарокъ женѣ», сказалъ дѣдъ, взялъ лисичку и положилъ на возъ, а самъ пошелъ впереди. А лисичка улучила время и стала выбрасывать полегоньку изъ воза все по рыбкѣ да по рыбкѣ, все по рыбкѣ да по рыбкѣ. Повыбросала всю рыбу — и сама ушла. «Ну, старуха, говорить дѣдъ,
какой воротникъ привезъ я тебѣ на шубу». — «Гдѣ?» — «Тамъ на возу— и рыба и воротникъ». Подошла баба къ возу: ни воротника, ни рыбы, и начала ругать мужа: «Ахъ, ты старый хрѣнъ! такой сякой! ты еще вздумалъ обманывать!» Тутъ дѣдъ смекнулъ, что лисичка-то была не мертвая; погоревалъ-погоревалъ, да дѣлать-то нечего.
А лисичка собрала всю разбросанную по дорогѣ рыбу въ кучку, ■сѣла и ѣстъ себѣ. Навстрѣчу ей идетъ волкъ: «Здравствуй, кумушка!»— «Здравствуй, куманекъ!»—«Дай мнѣ рыбки!»—«Налови самъ, дай ѣшь».— «Я не умѣю». — «Эка, вить я же наловила; ты куманекъ, ступай на рѣку, опусти хвостъ въ пролубь1—рыба сама на хвостъ нацѣпляется;
да смотри, сиди подольше, а то не наловишь». Волкъ пошелъ на рѣку, опустилъ хвостъ въ пролубь: дѣло-то было зимою. Ужъ онъ сидѣлъ-сидѣлъ, цѣлую ночь просидѣлъ, — хвостъ его и приморозило; попробовалъ было приподняться — не тутъ-то было. «Эка, сколько рыбы привалило,—и не вытащишь!» думаетъ онъ. Смотритъ, а бабы идутъ за водой и кричать, завидя сѣраго: «Волкъ, волкъ! бейте его! бейте его!» Прибѣжали и начали колотить волка — кто коромысломъ, кто ведромъ, чѣмъ кто попало. Волкъ прыгалъ-прыгалъ, оторвалъ себѣ
хвостъ,и пустился безъ оглядки бѣжать. «Хорошо же, думаетъ, ужъ я тебѣ отплачу, кумушка!»
А лисичка-сестричка, покушамши рыбки, захотѣла попробовать, не удастся ли еще что-нибудь стянуть; забралась въ одну избу, гдѣ бабы пекли блины, да попала головой въ кадку съ тѣстомъ, вымазалась и бѣжитъ. А волкъ ей навстрѣчу: «Такъ-то учишь ты? Меня всего исколотили!»— «Эхъ, куманекъ, говорить лисичка-сестричка, у тебя
Сказки Аѳанасьева. Т. I. 5
а. Жиль себѣ дѣдъ да баба. Дѣдъ говорить бабѣ: «Ты! баба, пеки пироги, а я поѣду за рыбой». Наловилъ рыбы и везетъ домой цѣлый возъ. Вотъ ѣдетъ онъ и видитъ: лисичка свернулась калачикомъ и лежитъ на дорогѣ. Дѣдъ слѣзъ съ воза, подошелъ къ лисичкѣ, а она не ворохнется, лежитъ себѣ какъ мертвая. «Вотъ будетъ подарокъ женѣ», сказалъ дѣдъ, взялъ лисичку и положилъ на возъ, а самъ пошелъ впереди. А лисичка улучила время и стала выбрасывать полегоньку изъ воза все по рыбкѣ да по рыбкѣ, все по рыбкѣ да по рыбкѣ. Повыбросала всю рыбу — и сама ушла. «Ну, старуха, говорить дѣдъ,
какой воротникъ привезъ я тебѣ на шубу». — «Гдѣ?» — «Тамъ на возу— и рыба и воротникъ». Подошла баба къ возу: ни воротника, ни рыбы, и начала ругать мужа: «Ахъ, ты старый хрѣнъ! такой сякой! ты еще вздумалъ обманывать!» Тутъ дѣдъ смекнулъ, что лисичка-то была не мертвая; погоревалъ-погоревалъ, да дѣлать-то нечего.
А лисичка собрала всю разбросанную по дорогѣ рыбу въ кучку, ■сѣла и ѣстъ себѣ. Навстрѣчу ей идетъ волкъ: «Здравствуй, кумушка!»— «Здравствуй, куманекъ!»—«Дай мнѣ рыбки!»—«Налови самъ, дай ѣшь».— «Я не умѣю». — «Эка, вить я же наловила; ты куманекъ, ступай на рѣку, опусти хвостъ въ пролубь1—рыба сама на хвостъ нацѣпляется;
да смотри, сиди подольше, а то не наловишь». Волкъ пошелъ на рѣку, опустилъ хвостъ въ пролубь: дѣло-то было зимою. Ужъ онъ сидѣлъ-сидѣлъ, цѣлую ночь просидѣлъ, — хвостъ его и приморозило; попробовалъ было приподняться — не тутъ-то было. «Эка, сколько рыбы привалило,—и не вытащишь!» думаетъ онъ. Смотритъ, а бабы идутъ за водой и кричать, завидя сѣраго: «Волкъ, волкъ! бейте его! бейте его!» Прибѣжали и начали колотить волка — кто коромысломъ, кто ведромъ, чѣмъ кто попало. Волкъ прыгалъ-прыгалъ, оторвалъ себѣ
хвостъ,и пустился безъ оглядки бѣжать. «Хорошо же, думаетъ, ужъ я тебѣ отплачу, кумушка!»
А лисичка-сестричка, покушамши рыбки, захотѣла попробовать, не удастся ли еще что-нибудь стянуть; забралась въ одну избу, гдѣ бабы пекли блины, да попала головой въ кадку съ тѣстомъ, вымазалась и бѣжитъ. А волкъ ей навстрѣчу: «Такъ-то учишь ты? Меня всего исколотили!»— «Эхъ, куманекъ, говорить лисичка-сестричка, у тебя
Сказки Аѳанасьева. Т. I. 5