\
безпечно уснулъ, а лиса побѣжала въ ближнюю насѣку1) украла сотъ, съѣла, а вощинами всего волка облѣпила. Проснувшись и бьгвъ изобличенъ, волкъ повинился, что онъ и самъ не помнить, какъ это случилось, но послѣ такого яснаго доказательства винится и очень охотно под
чиняется приговору лисички-сестрички, чтобы при первой добычѣ не имѣть ему въ ней доли, а всю уступить лисѣ. Вотъ и разошлись въ разныя стороны для промыслу.
Лисичка, завидѣвъ, что идетъ фура чумаковъ, легла на дорогѣ, разметалась, будто неживая, и начала подфунивать 2) изо всей мочи. Чумаки ее завидѣли и сочли сначала живою; но подойдя ближе, когда услышали, что за нѣсколько шаговъ она такъ сильно смердитъ, закри
чали: «Вона здохла; бачъ 3), якъ воня!» и, взявъ ее, положили на возъ съ рыбою. Первое дѣло ея было — прогрызть у воза лубки, и потомъ начала выкидывать рыбу. Накидавши, сколько ей надобно
было, она благополучно дала тягу съ воза, подобрала всю рыбу въ кучу и начала преисправно ее кушать. Волкъ, побродивши вездѣ, безъ успѣха возвращался на сборное мѣсто и увидѣлъ лису за такимъ роскошнымъ пиромъ. «Лисичко-сестричко! дай мнѣ хоть маленькую рыбку...*— «О, волчику-братику! налови себѣ, какъ я наловила, да и ѣшь, сколько душѣ угодно». — «Лисичко-сестричко! дай мнѣ хоть головку».—«О, волчику-братику, ни косточки. Я утомилась, пока ее наловила, и очень голодна». — «Гдѣ, какъ и чѣмъ ты ее наловила?» — «Самая бездѣлица! Вонъ недалеко рѣка; иди туда, вложи хвостъ въ
прорубь, сиди и приговаривай: ловись, рыбка, и мала и велика, ловись, рыбка, и мала и велика! потомъ выдерни хвостъ, то увидишь, сколько
вытянешь рыбы». Какъ уже лиса кончила свой обѣдъ, то и взялася довести его до проруби. Волкъ вложилъ свой хвостъ и началъ приго
варивать 4): «Ловися, рыбка, и мала и велика!» А лиса, бѣгая около него,
приговаривала: «Мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — «Что ты лисичкосестричко, говоришь?» — «То я тебѣ помогаю». А сама поминутно твердить: «Мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!»—Волкъ скажетъ: «ловися, рыб
ка, и мала и велика!» а лиса: «мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — Волкъ опять: «ловися, рыбка, и мала и велика!» а лиса: «мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — Что ты, лисичко-сестричко, говоришь? — «То я тебѣ помо
гаю». Волкъ уже хочетъ вытянуть свой хвостъ изъ проруби, но лиса запрещаетъ: «Погоди, еще мало наловилось!» И опять начинаютъ они приговаривать. Волкъ только что попробуетъ вытащить хвостъ, а лиса ему: «Погоди, еще рано». И какъ тогда былъ морозь такой, що ажъ скалкы 5) скачутъ, то лиса, разочтя время, закричала на волка: тяни! Онъ потянулъ, но не тутъ-то было! Хвостъ его замерзъ въ рѣкѣ, и
1) Пасѣка—пчельникъ. 2) Вонять. 3) Смотри. *) Приговоры волка сказочники перѳдаютъ толст ымъ (грубымъ) голосомъ, басомъ, а приговоры лисицы тоненькимъ, мягкимъ. 5) Осколки.
безпечно уснулъ, а лиса побѣжала въ ближнюю насѣку1) украла сотъ, съѣла, а вощинами всего волка облѣпила. Проснувшись и бьгвъ изобличенъ, волкъ повинился, что онъ и самъ не помнить, какъ это случилось, но послѣ такого яснаго доказательства винится и очень охотно под
чиняется приговору лисички-сестрички, чтобы при первой добычѣ не имѣть ему въ ней доли, а всю уступить лисѣ. Вотъ и разошлись въ разныя стороны для промыслу.
Лисичка, завидѣвъ, что идетъ фура чумаковъ, легла на дорогѣ, разметалась, будто неживая, и начала подфунивать 2) изо всей мочи. Чумаки ее завидѣли и сочли сначала живою; но подойдя ближе, когда услышали, что за нѣсколько шаговъ она такъ сильно смердитъ, закри
чали: «Вона здохла; бачъ 3), якъ воня!» и, взявъ ее, положили на возъ съ рыбою. Первое дѣло ея было — прогрызть у воза лубки, и потомъ начала выкидывать рыбу. Накидавши, сколько ей надобно
было, она благополучно дала тягу съ воза, подобрала всю рыбу въ кучу и начала преисправно ее кушать. Волкъ, побродивши вездѣ, безъ успѣха возвращался на сборное мѣсто и увидѣлъ лису за такимъ роскошнымъ пиромъ. «Лисичко-сестричко! дай мнѣ хоть маленькую рыбку...*— «О, волчику-братику! налови себѣ, какъ я наловила, да и ѣшь, сколько душѣ угодно». — «Лисичко-сестричко! дай мнѣ хоть головку».—«О, волчику-братику, ни косточки. Я утомилась, пока ее наловила, и очень голодна». — «Гдѣ, какъ и чѣмъ ты ее наловила?» — «Самая бездѣлица! Вонъ недалеко рѣка; иди туда, вложи хвостъ въ
прорубь, сиди и приговаривай: ловись, рыбка, и мала и велика, ловись, рыбка, и мала и велика! потомъ выдерни хвостъ, то увидишь, сколько
вытянешь рыбы». Какъ уже лиса кончила свой обѣдъ, то и взялася довести его до проруби. Волкъ вложилъ свой хвостъ и началъ приго
варивать 4): «Ловися, рыбка, и мала и велика!» А лиса, бѣгая около него,
приговаривала: «Мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — «Что ты лисичкосестричко, говоришь?» — «То я тебѣ помогаю». А сама поминутно твердить: «Мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!»—Волкъ скажетъ: «ловися, рыб
ка, и мала и велика!» а лиса: «мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — Волкъ опять: «ловися, рыбка, и мала и велика!» а лиса: «мерзни, мерзни, вовчій хвостъ!» — Что ты, лисичко-сестричко, говоришь? — «То я тебѣ помо
гаю». Волкъ уже хочетъ вытянуть свой хвостъ изъ проруби, но лиса запрещаетъ: «Погоди, еще мало наловилось!» И опять начинаютъ они приговаривать. Волкъ только что попробуетъ вытащить хвостъ, а лиса ему: «Погоди, еще рано». И какъ тогда былъ морозь такой, що ажъ скалкы 5) скачутъ, то лиса, разочтя время, закричала на волка: тяни! Онъ потянулъ, но не тутъ-то было! Хвостъ его замерзъ въ рѣкѣ, и
1) Пасѣка—пчельникъ. 2) Вонять. 3) Смотри. *) Приговоры волка сказочники перѳдаютъ толст ымъ (грубымъ) голосомъ, басомъ, а приговоры лисицы тоненькимъ, мягкимъ. 5) Осколки.