творчество художника, возсоздающаго изъ развазинъ и обломковъ древшіго, разрушеннаго зданія—стройное цѣлое.
Напротивъ того, памятники словесности, а равно и памятники другихъ искусствъ—живописи, ваянія, зодчества—какъ неизмѣнные остатки минувшаго, уже сами говорятъ за себя и безъ всякой посто
ронней помощи историка вводятъ изучающаго въ тотъ духовный міръ, котораго правдивымъ выраженіемъ они служатъ. Самая выс
шая задача историка литературы состоять въ томъ, чтобы своими личными взглядами и соображеніями онъ не нарушилъ полноты и свѣжести впечатлѣнія, которое самъ собою получаетъ изучающій при личномъ знакомствѣ съ памятниками словесности,—чтобы отвле
ченными разсужденіями историкъ не сгладилъ съ произведенія фаптазіи живительнаго обаянія его внѣшней формы, и тѣмъ самымъ чтобы не повредилъ уразумѣнію мысли, таящейся подъ этою оболочкою. (Сравни съ исторіей искусства) *).
Всякая ученая характеристика въ исторіи литературы, какъ бы мастерски ни была она составлена, отзывается не только личностію ея составителя, но и посторонними воззрѣніями и понятіями того позднѣйшаго времени, къ которому онъ принадлежитъ. И то и дру
гое, и личность ученаго, и его позднѣйшія, современныя намъ убѣ
жденія—только заслоняютъ передъ учащимся разнообразное, но послѣдовательное теченіе исторической жизни, выражаемой въ литератур
ной дѣятельности народа, и уже тѣмъ самымъ уничтожаютъ всю
пользу, какую можетъ и должна приносить исторія словесности въ образованіи человѣка. (Обличеніе прошедшаго). Еслибы эта наука имѣла своею цѣлію только перенесете читателя или учащагося въ отдаленныя эпохи, по ихъ хронологическому порядку (школа романтиковъ), то, безъ сомнѣнія, значеніе ея было бы очень односторон
нее, не столько полезное, сколько забавляющее, и пріятное для тѣхъ, кто привыкъ мечтать и отъ современности уходить въ прошедшее.
Напротивъ того, обязательная для всякаго образованнаго человѣка сила этой науки состоитъ именно въ воспитаніи и пріуготовлеыіи его къ полному уразумѣнію современности. Чтобы въ современныхъ направленіяхъ духовной жизни, такъ тонко и съ такими видоизмѣне
*) Эти замѣтки Ѳ. И. Буслаева па копіи Румянцевскаго музея, по всей вѣ
роятности, служили конспектомъ для устныхъ дополненій преподавателя. С. Д.
Напротивъ того, памятники словесности, а равно и памятники другихъ искусствъ—живописи, ваянія, зодчества—какъ неизмѣнные остатки минувшаго, уже сами говорятъ за себя и безъ всякой посто
ронней помощи историка вводятъ изучающаго въ тотъ духовный міръ, котораго правдивымъ выраженіемъ они служатъ. Самая выс
шая задача историка литературы состоять въ томъ, чтобы своими личными взглядами и соображеніями онъ не нарушилъ полноты и свѣжести впечатлѣнія, которое самъ собою получаетъ изучающій при личномъ знакомствѣ съ памятниками словесности,—чтобы отвле
ченными разсужденіями историкъ не сгладилъ съ произведенія фаптазіи живительнаго обаянія его внѣшней формы, и тѣмъ самымъ чтобы не повредилъ уразумѣнію мысли, таящейся подъ этою оболочкою. (Сравни съ исторіей искусства) *).
Всякая ученая характеристика въ исторіи литературы, какъ бы мастерски ни была она составлена, отзывается не только личностію ея составителя, но и посторонними воззрѣніями и понятіями того позднѣйшаго времени, къ которому онъ принадлежитъ. И то и дру
гое, и личность ученаго, и его позднѣйшія, современныя намъ убѣ
жденія—только заслоняютъ передъ учащимся разнообразное, но послѣдовательное теченіе исторической жизни, выражаемой въ литератур
ной дѣятельности народа, и уже тѣмъ самымъ уничтожаютъ всю
пользу, какую можетъ и должна приносить исторія словесности въ образованіи человѣка. (Обличеніе прошедшаго). Еслибы эта наука имѣла своею цѣлію только перенесете читателя или учащагося въ отдаленныя эпохи, по ихъ хронологическому порядку (школа романтиковъ), то, безъ сомнѣнія, значеніе ея было бы очень односторон
нее, не столько полезное, сколько забавляющее, и пріятное для тѣхъ, кто привыкъ мечтать и отъ современности уходить въ прошедшее.
Напротивъ того, обязательная для всякаго образованнаго человѣка сила этой науки состоитъ именно въ воспитаніи и пріуготовлеыіи его къ полному уразумѣнію современности. Чтобы въ современныхъ направленіяхъ духовной жизни, такъ тонко и съ такими видоизмѣне
*) Эти замѣтки Ѳ. И. Буслаева па копіи Румянцевскаго музея, по всей вѣ
роятности, служили конспектомъ для устныхъ дополненій преподавателя. С. Д.