и Сциллы—цинической откровенности о всей мерзости своей жизни. Написать всю свою гадость, глупость, порочность, подлость—совсѣмъ правдиво, правдивѣе даже, чѣмъ Руссо,—
это будетъ соблазнительная книга или статья. Люди скажутъ: вотъ человѣкъ, котораго многіе высоко ставятъ, а онъ вонъ какой быль негодяй, такъ ужъ намъ-то, простымъ людямъ, и Богъ велѣлъ.
„Серьезно, когда я сталъ хорошенько вспоминать всю свою жизнь и увидалъ всю глупость (именно глупость) и мерзость ея, я подумалъ, что же другіе люди, если я, хва
леный многими, такая глупая гадина? А между тѣмъ, вѣдь
это объясняется еще тѣмъ, что я хитрѣе другихъ. Это все я вамъ говорю не для красоты слога, a совсѣмъ искренно. Я все это пережилъ“.
Видя колебанія Льва Николаевича и чувствуя всю важность этого дѣла, я, продолжалъ настаивать и, чтобы дать, такъ сказать, канву, по которой онъ могъ бы начать выши
вать, я послалъ ему набросанную мною программу его біограФІи.
Въ этой программѣ я принялъ условную систему дѣленія жизни человѣческой на семилѣтніе періоды. Это дѣленіе я слышалъ отъ самого Льва Николаевича, который,
когда-то въ разговорѣ при мнѣ высказалъ мысль, что ему кажется, что, соотвѣтственно семилѣтнимъ періодамъ Физи
ческой жизни человѣка, признаваемымъ нѣкоторыми физіологами, можно установить и семилѣтніе періоды въ развитіи духовной жизни человѣка, такъ что выйдетъ, что каждому семилѣтнему періоду соотвѣтствуетъ особый духовный обликъ.
Резюмируя такимъ образомъ въ краткихъ словахъ перечень Фактовъ изъ жизни Льва Николаевича и расположивъ его по этимъ періодамъ, мы получаемъ слѣдующую схему:
это будетъ соблазнительная книга или статья. Люди скажутъ: вотъ человѣкъ, котораго многіе высоко ставятъ, а онъ вонъ какой быль негодяй, такъ ужъ намъ-то, простымъ людямъ, и Богъ велѣлъ.
„Серьезно, когда я сталъ хорошенько вспоминать всю свою жизнь и увидалъ всю глупость (именно глупость) и мерзость ея, я подумалъ, что же другіе люди, если я, хва
леный многими, такая глупая гадина? А между тѣмъ, вѣдь
это объясняется еще тѣмъ, что я хитрѣе другихъ. Это все я вамъ говорю не для красоты слога, a совсѣмъ искренно. Я все это пережилъ“.
Видя колебанія Льва Николаевича и чувствуя всю важность этого дѣла, я, продолжалъ настаивать и, чтобы дать, такъ сказать, канву, по которой онъ могъ бы начать выши
вать, я послалъ ему набросанную мною программу его біограФІи.
Въ этой программѣ я принялъ условную систему дѣленія жизни человѣческой на семилѣтніе періоды. Это дѣленіе я слышалъ отъ самого Льва Николаевича, который,
когда-то въ разговорѣ при мнѣ высказалъ мысль, что ему кажется, что, соотвѣтственно семилѣтнимъ періодамъ Физи
ческой жизни человѣка, признаваемымъ нѣкоторыми физіологами, можно установить и семилѣтніе періоды въ развитіи духовной жизни человѣка, такъ что выйдетъ, что каждому семилѣтнему періоду соотвѣтствуетъ особый духовный обликъ.
Резюмируя такимъ образомъ въ краткихъ словахъ перечень Фактовъ изъ жизни Льва Николаевича и расположивъ его по этимъ періодамъ, мы получаемъ слѣдующую схему: