доверия и пресловутые «Записки А. О. Смирновой», изданные «Северным Вестником». Они настолько «обработаны» ее дочерью Ольгою Николаевною Смирновой, что нет никакой возможности отделить сообщения матери от измышлений дочери,—фальсификатором, нужно сознаться, весьма умной и талантли
вой, не в пример Л. Павлищеву. Большую, напротив, цен
ность представляют подлинные записи А. О. Смирновой,
опубликованные в «Русском Архиве» и некоторых других изданиях. ;
Далее идут показания случайных знакомцев Пушкина, воспоминания о мимолетных встречах с ним,—сообщения весьма различного достоинства и разЛичной степени достоверности. Здесь мы, однако, встречаем такие ценные заметки, как воспоминания И. С. Тургенева или И. А. Гончарова. Рассказы «ста
рожилов», записанные любителями через несколько десятков лет после вспоминаемых происшествий,—материал, в большинстве случаев, весьма сомнительного качества.
Более или менее достоверный материал прежде всего, конечно, представляют показания самого Пушкина в его письмах и автобиографических заметках. Однако, с полным доверием принимать нельзя и их. В письмах, напр., к ревнивой своей
жене Пушкин явно старается изображать свое поведение и свой образ жизни в слишком уж образцовом виде. Большого доверия
заслуживают, в общем, воспоминания близких к Пушкину И. П. Липранди, И. И. Пущина, А. П. Керн, П. А. Вяземского, П. В. Нащокина, П. А. Плетнева. Полезным противовесом к односторонне-хвалебным воспоминаниям друзей являются та
кие враждебные к Пушкину воспоминания, как воспоминания барона (впоследствии графа) М. А. Корфа, С. Д. Комовского, Кс. А. Полевого, А. В. Никитенка, А. Н. Вульфа и др. Особое место занимают сведения, сообщаемые П. В. Анненковым («Материалы для биографии Пушкина» и «Пушкин в Александров
скую эпоху») и П. И. Бартеневым («Пушкин в Южной Россиии многочисленные заметки в издававшемся им «Русском Ар
хиве»). Ни Анненков, ни Бартенев лично Пушкина не знали. Но они были знакомы со многими из ближайших друзей Пуш

кина и с большою тщательностью собирали у них по горячим следам все, что те могли сообщить о Пушкине. Сведения, со

общаемые Анненковым и Бартеневым, вполне носят поэтому характер первоисточников. <*