с улыбкой обратившись к Смирдину, начал с некоторою торжественностью:
К Смирдину как ни придешь...
и остановился.
Смирдин заюлил и начал ухмыляться. Пушкин взглянул на своего спутника с полуулыбкою и покачал головою. Я ду
мал, глядя на господина с рыжей эспаньолкой: «как счастлив этот господин, обращающийся с великим человеком так небрежно и просто, тогда как у меня от одного взгляда на Пушкина замирает дыхание. Кто же такой этот счастливец, так близкий к Пушкину?» С этим вопросом обратился я к Смирдину, когда Пушкин вышел из лавки.
— Это С. А. Соболевский,—отвечал Смирдин;—прекраснейший человек и друг Александра Сергеевича. Он пишет на всех удивительнейшие эпиграммы в стихах-с.
После я уже узнал, что стих, произнесенный Соболевским у Смирдина, был первый стих известного экспромпта Пушкина:
К Смирдину как ни придешь, Ничего не купишь,
Иль Сенковского найдешь,
Иль в Булгарина наступишь.
Я и не смел думать о знакомстве с Пушкиным, да и какое право имел я на знакомство с ним? Я только завидовал моему приятелю Дирину, который познакомился с ним по случаю своего отдаленного родства с Вильгельмом Кюхельбекером. Родн&е Дирина получали через III Отделение письма от ссыльного Кюхельбекера, в которых всегда почти упоминалось о Пушкине, и Дирин носил обыкновенно эти письма показывать Пуш
кину. Дирин занимался тогда переводом сочинения Сильвио Пеллико «Об обязанностях человека» и сообщил об этом Пуш
кину, который одобрил его мысль и обещал ему даже написать предисловие к его переводу.
Дирин был в восхищении от приемов Пушкина, от его приветливости и внимательности. Пушкин,действительно, по сло
вам всех литераторов, имевших с ним сношения, был очень прост, любезен и до утонченности вежлив в обхождении, никому не давая чувствовать своего авторитета. Якубович гордился тем, что Пушкин всегда выпрашивал у него стихов для своих изданий.
Через несколько лет после смерти Дирина, я как-то завел речь о нем и об его отношениях к Пушкину с П. А. Плетневым.
— А знаете ли, почему Пушкин был так внимателен и ^ежлив к нему?
— Почему же? Ведь он был со всеми таков.
— Нет,—отвечал Плетнев:—с ним он был особенно вни
мателен—и вот почему. Я как-то раз утром зашел к Пушкину