въ исторіи человѣчества не было, и русскій народъ, подобно всѣмъ другимъ народамъ земного шара, съ образомъ миѳическаго „народа , созданнаго русской демократией, ничего общаго не имѣетъ.
Всякій народъ, уже въ моментъ образованія государства, представляетъ изъ себя сложное цѣлое, состоящее изъ рѣзко отличающихся другъ отъ друга частей. Государственный строй въ томъ и заключается, что коллективное цѣлое, называемое народомъ, состоитъ изъ двухъ классовъ: правящаго и народной массы, называемой народомъ въ узкомъ смыслѣ слова. Эти два класса, въ свою очередь распадающіеся на отдѣльныя группы, во всѣхъ отношеніяхъ неравномѣрны другъ другу. По численности, правящій классъ ничтоженъ (онъ составляетъ около 1% всего населенія), а народная масса огромна (она образуетъ остальные 9 9°/0 населенія) *). Иное отношеніе существуешь въ распредѣленіи между обоими классами исторической силы и историческаго безсилія. Дѣйствительная историческая сила, выражающаяся въ экономическомъ и общественно- политическомъ преобладаніи, принадлежала не народ
ной массѣ, а древнерусской аристократіи: „вячшимъ“ и „лучшимъ“ людямъ, княжеской дружинѣ, князьямъ, боярамъ и дворянамъ, митрополитамъ, епископамъ, игуменамъ, монахамъ (за немногими исключеніями, духовныя лица этихъ чиновъ, по своему происхожденію, принадлежали къ аристократіи). Древнерусская аристократія, ничтожная по количеству составлявшихъ ее лицъ, была средоточіемъ древняго общественнаго опыта, знаній, активности и иниціативы, власти и богатства. Наоборотъ, народная масса, огромная по своей численности, была средоточіемъ общественной неопытности, невѣжества, пассивности, неподвижности, безправія и бѣдности. При такомъ глѵбокомъ различіи между обоими классами, народпой массѣ
*) Образъ могучаго и грознаго народа-творца возникъ у русской демократін въ значительной степени благодаря этой количественной неравномѣрности.
Всякій народъ, уже въ моментъ образованія государства, представляетъ изъ себя сложное цѣлое, состоящее изъ рѣзко отличающихся другъ отъ друга частей. Государственный строй въ томъ и заключается, что коллективное цѣлое, называемое народомъ, состоитъ изъ двухъ классовъ: правящаго и народной массы, называемой народомъ въ узкомъ смыслѣ слова. Эти два класса, въ свою очередь распадающіеся на отдѣльныя группы, во всѣхъ отношеніяхъ неравномѣрны другъ другу. По численности, правящій классъ ничтоженъ (онъ составляетъ около 1% всего населенія), а народная масса огромна (она образуетъ остальные 9 9°/0 населенія) *). Иное отношеніе существуешь въ распредѣленіи между обоими классами исторической силы и историческаго безсилія. Дѣйствительная историческая сила, выражающаяся въ экономическомъ и общественно- политическомъ преобладаніи, принадлежала не народ
ной массѣ, а древнерусской аристократіи: „вячшимъ“ и „лучшимъ“ людямъ, княжеской дружинѣ, князьямъ, боярамъ и дворянамъ, митрополитамъ, епископамъ, игуменамъ, монахамъ (за немногими исключеніями, духовныя лица этихъ чиновъ, по своему происхожденію, принадлежали къ аристократіи). Древнерусская аристократія, ничтожная по количеству составлявшихъ ее лицъ, была средоточіемъ древняго общественнаго опыта, знаній, активности и иниціативы, власти и богатства. Наоборотъ, народная масса, огромная по своей численности, была средоточіемъ общественной неопытности, невѣжества, пассивности, неподвижности, безправія и бѣдности. При такомъ глѵбокомъ различіи между обоими классами, народпой массѣ
*) Образъ могучаго и грознаго народа-творца возникъ у русской демократін въ значительной степени благодаря этой количественной неравномѣрности.