первой половины XIX вѣка окончательно сложились матеріальныя условія, неизбѣжно требовавшія его измѣненія.
Въ ряду этихъ условій самымъ кореннымъ было уплотненіе населенія, которое, особенно въ болѣе населенныхъ центральныхъ черноземныхъ губерніяхъ, требовало измѣненія существовавшихъ пріемовъ помѣщичьяго хозяйства въ сторону его интенсификации,
такъ какъ даровой рабочій трудъ крѣпостного, при обиліи рукъ и ртовъ, содержавшихся въ помѣщичьихъ экономіяхъ, оказывался чрезвычайно мало продуктивнымъ и содержаніе крѣпостныхъ стано
вилось годъ отъ году невыгоднѣе. Это положеніе обострялось еще болѣе участившимися въ первой половинѣ XIX вѣка неурожаями хлѣбовъ. Между тѣмъ сдѣлать подневольный трудъ болѣе продук
тивнымъ оказывалось невозможнымъ. На фабрикахъ и заводахъ, которые пробовали завести помѣщики въ первой половинѣ XIX столѣтія, крѣпостной трудъ не выдерживалъ конкуренціи съ трудомъ вольно-наемныхъ рабочихъ; а между тѣмъ глубокія измѣненія тех
ники въ фабричномъ производствѣ западныхъ государствъ Европы и особенно быстрое введеніе машинъ и другихъ улучшеній требо
вали соотвѣтствующихъ преобразованій и въ русскомъ фабричномъ пройзводствѣ. Необходимой интенсификаціи сельскаго хозяйства и фабричнаго производства препятствовалъ также недостатокъ денежныхъ капиталовъ и отсутствіе благоустроеннаго кредита при чрезмѣрной задолженности большей части помѣщичьихъ имѣній. Такимъ образомъ крѣпостные въ помѣщичьихъ хозяйствахъ нѣкоторыхъ гу
берній становились обузою, и къ концу николаевскаго царствованія въ центральныхъ черноземныхъ губерніяхъ дѣло доходило до того,
что ненаселенныя имѣнія стали цѣниться выше населенныхъ. То обстоятельство, что содержаніе крѣпостныхъ стало невыгоднымъ, въ
свою очередь до крайности ухудшало ихъ положеніе, дѣлало это положеніе окончательно невыносимымъ и, разумѣется, обостряло взаимныя отношенія между помѣщиками и ихъ крестьянами. Это выражалось въ учащеніи волненій и бунтовъ помѣщичьихъ крестьянъ и случаевъ убійствъ отдѣльныхъ помѣщиковъ и управляющихъ помѣщичьими имѣніями. Все это заставляло даже завзятыхъ крѣпостниковъ подумывать уже въ сороковыхъ и пятидесятыхъ годахъ о необходимости ликвидаціи крѣпостныхъ отношеній.
Такъ складывались матеріальныя условія и, благодаря имъ, передъ Крымской войной мысль объ отмѣнѣ крѣпостного права была при
суща уже не однимъ идеалистамъ и либераламъ сороковыхъ годовъ: она не была чужда и зауряднымъ помѣщикамъ, поскольку они способны были уразумѣть окружающую ихъ дѣйствительность.
Во время войны правительство было въ свою очередь поставлено въ чрезвычайное затрудненіе волненіями крѣпостныхъ крестьянъ, вспыхнувшими во многихъ губерніяхъ въ связи съ манифестами 1854 г. о морскомъ ополченіи и 1855 г. о народномъ ополченіи. Эти мани
фесты, сопровождавшіеся воззваніемъ синода, которымъ православ
Въ ряду этихъ условій самымъ кореннымъ было уплотненіе населенія, которое, особенно въ болѣе населенныхъ центральныхъ черноземныхъ губерніяхъ, требовало измѣненія существовавшихъ пріемовъ помѣщичьяго хозяйства въ сторону его интенсификации,
такъ какъ даровой рабочій трудъ крѣпостного, при обиліи рукъ и ртовъ, содержавшихся въ помѣщичьихъ экономіяхъ, оказывался чрезвычайно мало продуктивнымъ и содержаніе крѣпостныхъ стано
вилось годъ отъ году невыгоднѣе. Это положеніе обострялось еще болѣе участившимися въ первой половинѣ XIX вѣка неурожаями хлѣбовъ. Между тѣмъ сдѣлать подневольный трудъ болѣе продук
тивнымъ оказывалось невозможнымъ. На фабрикахъ и заводахъ, которые пробовали завести помѣщики въ первой половинѣ XIX столѣтія, крѣпостной трудъ не выдерживалъ конкуренціи съ трудомъ вольно-наемныхъ рабочихъ; а между тѣмъ глубокія измѣненія тех
ники въ фабричномъ производствѣ западныхъ государствъ Европы и особенно быстрое введеніе машинъ и другихъ улучшеній требо
вали соотвѣтствующихъ преобразованій и въ русскомъ фабричномъ пройзводствѣ. Необходимой интенсификаціи сельскаго хозяйства и фабричнаго производства препятствовалъ также недостатокъ денежныхъ капиталовъ и отсутствіе благоустроеннаго кредита при чрезмѣрной задолженности большей части помѣщичьихъ имѣній. Такимъ образомъ крѣпостные въ помѣщичьихъ хозяйствахъ нѣкоторыхъ гу
берній становились обузою, и къ концу николаевскаго царствованія въ центральныхъ черноземныхъ губерніяхъ дѣло доходило до того,
что ненаселенныя имѣнія стали цѣниться выше населенныхъ. То обстоятельство, что содержаніе крѣпостныхъ стало невыгоднымъ, въ
свою очередь до крайности ухудшало ихъ положеніе, дѣлало это положеніе окончательно невыносимымъ и, разумѣется, обостряло взаимныя отношенія между помѣщиками и ихъ крестьянами. Это выражалось въ учащеніи волненій и бунтовъ помѣщичьихъ крестьянъ и случаевъ убійствъ отдѣльныхъ помѣщиковъ и управляющихъ помѣщичьими имѣніями. Все это заставляло даже завзятыхъ крѣпостниковъ подумывать уже въ сороковыхъ и пятидесятыхъ годахъ о необходимости ликвидаціи крѣпостныхъ отношеній.
Такъ складывались матеріальныя условія и, благодаря имъ, передъ Крымской войной мысль объ отмѣнѣ крѣпостного права была при
суща уже не однимъ идеалистамъ и либераламъ сороковыхъ годовъ: она не была чужда и зауряднымъ помѣщикамъ, поскольку они способны были уразумѣть окружающую ихъ дѣйствительность.
Во время войны правительство было въ свою очередь поставлено въ чрезвычайное затрудненіе волненіями крѣпостныхъ крестьянъ, вспыхнувшими во многихъ губерніяхъ въ связи съ манифестами 1854 г. о морскомъ ополченіи и 1855 г. о народномъ ополченіи. Эти мани
фесты, сопровождавшіеся воззваніемъ синода, которымъ православ