КУРНАЛЪ внимательно осмотр%лся кругомъ и про- шШелъ въ другую комнату, откуда скоро ‚послышался тих крикъ, а потомъ его грубоватый голосъ: ‚ — Не бойся, ну, не бойся же, тебЪ говорятъ. И черезъ минуту Калачевъ вошелъ въ комнату, а занимъ, дрожа и пугливо ос- ‘матриваясь, молодая дЪъвушка. `_ Голубчикъ, не убивайте, Бога ради не убивайте. ‚— Да вы кто? — Прислуга. Господа уЪхали, а меня оставили. А я двери открытыми дер- жала, говорять, ТЬхъ поджигають, кто закрывается. — Калачевь подошелъ къ окну, сор- валъ занавЪску. Окно плохо отворялось. Замазка засохла и рама скрипЪла, не поддаваясь напору. Темно было на улиц. И только внизу было слышно, какъ что-то спфшно ру- били, потомъ свалилось“ что-то большое съ лязгомъ желЪза и чей то молодой 3до- ровый голосъ громко крикнулъ „Киви“ Росла баррикада. Здали вдругъ покрасн® ль горизонтъ! и небо стало блвдно розовымъ, словно дышащимъ. Оно все краснЪло и все шире и шире разливалась алая краска. По стЪнамъ забЪгалъ отблескъ и стран- HO мъшался съ желтымъ свЪтомъ свЪчи. — Ты уходи, —сказалъ маленьюй, тще- душный человЪкъ, все время молча стоявний въуглу и жадно жевави!й корку чернаго хлЪба. — Скоро стрЪлять вач- немъ. Маша пугливо оглянулась на него и не отвЪтила. — Уходи, —громко повторилъ Петровъ. — Некуда, — также тихо отвВтила Маша.-—Боюсь я, лучше съ вами останусь. — Уходи, —твердилъ Петровъ, но Marta прижалась къ стьнкЪ и не уходила. Небо синЪло. Напротивъ, еле видно, смутно началъ вырисовываться домъ. И было видно, какъ за наваленными брев- нами, вагонами трамвая, тихо копоши* лись люди. Посреди, на вышкЪ, безжиз- ненно висзлъ большой красный флагъ и оть сумерекъ онъ казался чернымъ. Вдали раздался топоть и загремЗли колеса. Прозвучалъ одиноюй выстрзль, & потом цфлый рядъ, дружно, точно го- рохъ просыпали. — Начинается,--возбужденпо прогово- рилъ Гессель и, высунувшись въ окно, громко крикнулъ внизъ: ja Держись, ребята! — Умрёмъ засвободу!-—отвЪтилъ снизу кто-то бодро и радостно и слышно было, какъ могуче загудЪла толпа. ВыстрЗлъ раздался ближе. Изъ-ва угла показалась сЪрая шинель и сей- часъ скрылась. ЗатЪмъ что-то тяжело за- гремфло и вдали выЪхало оруде. Можно было видЪть, какъ суетились сЪрые люди. Кто-то отрывисто крикнулъ на.барри- кадЪ ина ней быстро забЪгали коротве огоньки. Звонко рявкнуло оруде, потомъ еще разъ. Столбъ дыма, осколковъ дерева и камня взлетвлъ на воздухъ. А оттуда, непрерывно трещали вы- стрЪлы и громомъ раскатился побъдный кличъЪ: — Да здравствуетъ револющя! Съ топотомъ и звономъ понеслась ка- валер!я. Падали лошади, спотыкаясь о проволоку, падали люди. За выступами домовъ, за водосточными трубами, всюду виднфлись сфрыя шинели и веселые огоньки винтовокъ сверкали повсюду. Петровъ прижался къ косяку и стр%- лялъ спокойно, цълясь съ выдержкой. — Берегись! — крикнулъ испуганно Гессель.—Оруд!е на насъ наводятъ. Громко ахнула пушка и казалось, что рушится домъ. Пыль залпила глаза, залъпила носъ, ротъ. — Теперь пора!—крикнулъ Калачевъ и, схвативъ цилиндръ, съ силой бросилъ его внизъ въ сфрую массу. И вмветЪ съ гуломъ взрыва бомбы, послышался диюй ревъ толпы... Все но- вые лЪзли. Все разрушалась и разру- шалась баррикада. Но знамя еще стояло M Bh CTOHAXD WM проклямяхъ гремълъ vee pt edt ume OGM fi RID, — Да здравствуетъ...—хотЪлъ крикнуть `и--маленьюй товарищъ Петрова, но вдругь, нелЪцо раскинувъ руки, упалъ sas о лы Памятникъ А. С. Пушкину. Ихь было пятеро. Только у двоихъ ‘были винтовки, а у остальныхь револь- веры. Да у Петрова была еще одна чрез- _ вычайно важная вещь: небольшой сна- рядикъ, продолговатый, металличесяй, тускло блестьвний. Онъ несъ его осторож- но и бережно, какъ маленькаго ребенка. Когда они пробрались въ домъ, было еще два часа ночи. Одинъ за другимъ тихо поднялись они во второй этажъ. Дверь была отперта и они вошли въ квартиру. Гессель споткнулся въ тем- нотЪ и уронилъ стулъи оть этого стука особенно р%№зко выдЪлилась окружавшая ихь тишина. Петровъ зажегь спичку и Bob Onn прошли въ слздующую комнату, а за-. тЬмъ въ третью, выходившую на улицу. Странно было видфть эту заброшенную. квартиру. Мебель стояла въ \‘безпорядк%, , на столЪ лежала книга, а рядомъ ста-. канъ съ недопитымъ чаемъ. На полу! валялись обрывки бумаги и веревочка. Видно, что торопились уЪзжать. Большой, какъ Геркулесъ, Калачевъ