лѣйшей полоски свѣта... темная, холодная ночь облегала со всѣхъ сторонъ...

Съ средой, въ которую я былъ заброшеаъ, я становился все далѣе.

Невольная сила влекла меня домой. Были минуты, въ которыя я раскаивался,что отрѣзалъ себѣ пути возвращенія, возвращения въ эту Сибирь, въ этотъ острогь, передъ которымъ шагалъ двадцать восьмой годъ, въ своихъ бот

Фортахъ, свпрѣпой часовой со “свинцовыми пулями” вмѣсто глазъ, съ назадъ бѣгущимъ малайскимъ лбомъ и звѣриными челюстями выдающимся впередъ! Какъ омуты и глубокія

воды тянуть человѣка темной ночью, въ неизвѣстную глубь—тянуло меня въ Россію.

Неть, казалось мнѣ, столько силъ не могутъ быть задавлены такъ глупо, изсякнуть такъ нелѣпо... И мнѣ представлялись живѣе а живѣе народъ печально сторонящійся и

чуждый всѣму что дѣлается и гордая кучка полная доблести и отваги декабристовъ, и восторженно юпошескій кругь нашъ, и московская жизнь послѣ ссылки. Передо мной