Волкъ и бараны

ПОЖАРЪ

ГОРИЗОНТЪ былъ охваченъ заревомъ.
Набатъ не переставалъ гудѣть.
Люди, испуганные, вскакивали со сна и бросались на улицу.
Какъ бѣшеныя, мчались лошади, повозки.
На каланчѣ развѣвался красный флагъ.
Пламя заняло все зданіе.
Порывистый вѣтеръ рвалъ
и металъ. Огненные языки, какъ страшныя чудовища, подбирались къ устоямъ стариннаго дома.
Брандъ-майоръ въ золоченной, съ кровавокраснымъ отливомъ каскѣ распоряжался тушеніемъ.
Пожарные выбивались изъ силъ.
Пыхтѣли насосы. Трубили рожки. Раздавалась
не переставалъ,
спространялось все больше.
тъ оно уже охватило
Раздается страшный, оглушительный трескъ. Зданіе рушится... команда.
А вѣтеръ Пламя ра больше и
Вотъ - во устои.
Утопія
Два пріятеля обмѣниваются мыслями по поводу явленій текущей жизни,
— Носятся слухи, — говоритъ одинъ — что снаряжается четвертая эскадра!
— Ну, батенька, четвертая эскадра — это утопія!
ТРУТЕНЬ.
Нѣчто о флотѣ
Нѣкій человѣкъ, услыхавъ о цусимскомъ пораженіи, воскликнулъ:
— У Россіи нѣтъ болѣе флота! Россія потеряла всѣ свои броненосцы!
Но ему другой острословъ возразилъ:
— Неправда! Россія владѣетъ еще пятнадцатью броненосцами!..—?
— Ровно пятнадцатью: «Двѣнадцать Апостоловъ» и «Три святителя». — !!
ЧУЖЪ-ЧУЖЕНИНЪ.
(Басня).
Съ баранами совсѣмъ не стало сладу: Въ поляхъ сбираются въ кружки, Пытаются проникнуть за ограду,
И не смущаютъ ихъ пастушечьи рожки... И былъ тогда назначенъ къ стаду Урядникомъ маститый Волкъ,
Онъ понималъ въ баранахъ толкъ, Вникалъ съ умомъ въ баранье дѣло
И шерстку стригъ весьма умѣло...
Бараны стали просто шелкъ! Кто заоретъ шутя иль сдуру,
Съ того тотчасъ снимаютъ шкуру, А мясо — въ прокъ...
Такой урокъ
Не могъ не вразумить баранье стадо. Бараны поняли, что грѣхъ — блеять, Что добродѣтельно молчать
И что смириться надо... Вы скажете, что стадо стало убывать?
О! безъ сомнѣнья! Зато въ стадахъ — ни смуты, ни волненья,
Ну, — просто благодать...
Къ тому-жъ и Волкъ живетъ безъ нуждъ и безъ
печали...
Какая здѣсь мораль? Нѣтъ, лучше безъ морали...