Новыя вѣсти объ эскадрѣ
«Спасательный» катеръ «Свѣтъ» подъ командой генерала-отъ-мракобѣсья Комарова продолжаетъ блуждать во «тьмѣ». Суденышко меньше комаринаго носа, тѣмъ не менѣе ста
рается высадить десантъ въ количествѣ черной сотни. Сильно дрейфитъ, но «генералъ» не сму
щается никакими пораженіями (поэтому, надо полагать, не обрадуется и побѣдамъ); питается однимъ квасомъ; ходитъ въ сарафанахъ, умоляя, однако, кого слѣдуетъ: «не шей ты мнѣ, матушка, «красный» сарафанъ. * *
*
Ковчегъ «Кіевлянинъ» идетъ въ одной колоннѣ съ «Гражданиномъ», причемъ старается даже про-пихн-уться еще болѣе назадъ, чѣмъ его головной корабль.
* *
*
Мелкосидящій пароходъ «Слово» держится въ центрѣ; ходъ умѣренный, такъ какъ машины питаются «сырымъ, мятымъ» паромъ, а механизмы приводятся въ движеніе «сыромятными» ремнями. Кромѣ того, везетъ грузъ «шиповъ». Состоящій на суднѣ инженеръ-метеоро
логъ предсказываетъ бурную, разрушительную погоду. Экипажъ обезпеченъ продовольствіемъ, такъ какъ на борту большой запасъ «быковъ»; боевой нылъ команды поддерживается ежедневною дачею «перцовки».
* *
*
Броненосецъ «Русь», временно задержанный, какъ уже сообщалось, на мели, поручилъ обстрѣливаніе своего района броненосцу «Наша Жизнь». Команды обоихъ судовъ братаются.
ТЕРМИДОРЪ (В. С).
(Басня).
Прослышали однажды Соловьи,
Что Вороны къ властямъ летали: Про болести, про горести свои,
Про все властямъ подробно разсказали; Повѣдали, что птицамъ нечѣмъ жить, Что негдѣ голову склонить,
Что хищники по лѣсу ночью рыщутъ И что не только птичекъ ищутъ,
Но даже яйцами не брезгаютъ ничуть И забываютъ всякое приличье,
Что ужъ нельзя ни охнуть, ни вздохнуть, Что скоро бунтъ обниметъ царство птичье... Соловушки, прослышавши о томъ, Подняли вопли, крикъ... содомъ!
И выразили такъ своей души величье: «—Да кто уполномочилъ ихъ, Ихъ, — Вороновъ плебеевъ, Отъ голода едва живыхъ, Завѣдомыхъ злодѣевъ,
Которыхъ за измѣну и грабежъ, Давно пора бы на правежъ?!
Ужели карканьемъ вороньимъ непристойнымъ
Властямъ достойнымъ
Про птичьи нужды можно разсказать?
Ихъ надо гнать,
Туда, гдѣ пахнетъ лѣсомъ хвойнымъ,
Гдѣ мѣсто элементамъ неспокойнымъ!..»
И вслѣдъ за тѣмъ Соловушки тотчасъ Избрали депутатовъ —
Пѣвцовъ, извѣстныхъ хватовъ, И дали имъ такой наказъ:
Просить всѣхъ Вороновъ считать за супостатовъ
И умолить властей —
Сослать бунтовщиковъ за тридевять полей,
А ихъ самихъ вернуть домой съ отличьемъ: И миръ тогда наступитъ въ царствѣ птичьемъ!.. Отправились въ дорогу Соловьи И помыслы прекрасные свои
Властямъ въ руладахъ страстныхъ изложили.
Ихъ выслушали тамъ, Улыбкой даже наградили,
Но...
Неужели не жалко вамъ,
Что въ клѣтки ихъ попѣть не посадили?
чужъ - чуженинъ.
***
«Спасательный» катеръ «Свѣтъ» подъ командой генерала-отъ-мракобѣсья Комарова продолжаетъ блуждать во «тьмѣ». Суденышко меньше комаринаго носа, тѣмъ не менѣе ста
рается высадить десантъ въ количествѣ черной сотни. Сильно дрейфитъ, но «генералъ» не сму
щается никакими пораженіями (поэтому, надо полагать, не обрадуется и побѣдамъ); питается однимъ квасомъ; ходитъ въ сарафанахъ, умоляя, однако, кого слѣдуетъ: «не шей ты мнѣ, матушка, «красный» сарафанъ. * *
*
Ковчегъ «Кіевлянинъ» идетъ въ одной колоннѣ съ «Гражданиномъ», причемъ старается даже про-пихн-уться еще болѣе назадъ, чѣмъ его головной корабль.
* *
*
Мелкосидящій пароходъ «Слово» держится въ центрѣ; ходъ умѣренный, такъ какъ машины питаются «сырымъ, мятымъ» паромъ, а механизмы приводятся въ движеніе «сыромятными» ремнями. Кромѣ того, везетъ грузъ «шиповъ». Состоящій на суднѣ инженеръ-метеоро
логъ предсказываетъ бурную, разрушительную погоду. Экипажъ обезпеченъ продовольствіемъ, такъ какъ на борту большой запасъ «быковъ»; боевой нылъ команды поддерживается ежедневною дачею «перцовки».
* *
*
Броненосецъ «Русь», временно задержанный, какъ уже сообщалось, на мели, поручилъ обстрѣливаніе своего района броненосцу «Наша Жизнь». Команды обоихъ судовъ братаются.
ТЕРМИДОРЪ (В. С).
Вороны и соловьи
(Басня).
Прослышали однажды Соловьи,
Что Вороны къ властямъ летали: Про болести, про горести свои,
Про все властямъ подробно разсказали; Повѣдали, что птицамъ нечѣмъ жить, Что негдѣ голову склонить,
Что хищники по лѣсу ночью рыщутъ И что не только птичекъ ищутъ,
Но даже яйцами не брезгаютъ ничуть И забываютъ всякое приличье,
Что ужъ нельзя ни охнуть, ни вздохнуть, Что скоро бунтъ обниметъ царство птичье... Соловушки, прослышавши о томъ, Подняли вопли, крикъ... содомъ!
И выразили такъ своей души величье: «—Да кто уполномочилъ ихъ, Ихъ, — Вороновъ плебеевъ, Отъ голода едва живыхъ, Завѣдомыхъ злодѣевъ,
Которыхъ за измѣну и грабежъ, Давно пора бы на правежъ?!
Ужели карканьемъ вороньимъ непристойнымъ
Властямъ достойнымъ
Про птичьи нужды можно разсказать?
Ихъ надо гнать,
Туда, гдѣ пахнетъ лѣсомъ хвойнымъ,
Гдѣ мѣсто элементамъ неспокойнымъ!..»
И вслѣдъ за тѣмъ Соловушки тотчасъ Избрали депутатовъ —
Пѣвцовъ, извѣстныхъ хватовъ, И дали имъ такой наказъ:
Просить всѣхъ Вороновъ считать за супостатовъ
И умолить властей —
Сослать бунтовщиковъ за тридевять полей,
А ихъ самихъ вернуть домой съ отличьемъ: И миръ тогда наступитъ въ царствѣ птичьемъ!.. Отправились въ дорогу Соловьи И помыслы прекрасные свои
Властямъ въ руладахъ страстныхъ изложили.
Ихъ выслушали тамъ, Улыбкой даже наградили,
Но...
Неужели не жалко вамъ,
Что въ клѣтки ихъ попѣть не посадили?
чужъ - чуженинъ.
***