рокъ бойко подымается съ дорожки, легко описываетъ плавную дугу и весело втыкается ему въ ротъ, какъ разъ въ то мѣсто и тѣмъ концомъ, какъ было и раньше.
И вотъ послушно пальцы его тянутся къ нему и берутъ его въ прежнюю позицію; и вотъ со всей округи голубыми волнами собирается дымъ и тонкой струйкой втягивается ему въ ротъ. И
сигара его растетъ, растетъ, затѣмъ потухаетъ именно отъ огня спички, которымъ онъ ее усердно задуваетъ. И съ довольной улыбкой вынимаетъ онъ ее изо рта и важно кладетъ въ портсигаръ.
Довольно глупое занятіе? Не правда-ли?
*
* *
Человѣкъ, только что скушавшій передъ вами бифштексъ, вдругъ, при командѣ «назадъ», задумчиво начинаетъ отрыгивать его обратно, выковыривать вилкой изо рта его свѣже возрожден
ные куски, выкладывать ихъ на тарелку и такъ до тѣхъ поръ, пока ни вытянетъ изъ своей утробы все, что поглотилъ.
Тогда передъ нимъ снова на тарелкѣ очутится цѣльный, прекрасный бифштексъ съ подливкой и гарниромъ. Очень вкусный на видъ...
Можетъ быть въ васъ онъ даже возбудитъ апетитъ? А?
*
* *
Когда нибудь кинематографъ покажетъ намъ по истинѣ поучительное зрѣлище. На его полотнѣ увидимъ мы гробъ наполненный соусомъ изъ человѣческаго гноя, костей и жирныхъ червей.
На нашихъ глазахъ соусъ этотъ начнетъ ссыхаться, сжиматься и пройдя черезъ всѣ стадіи разлагающагося тѣла превратится въ приличный трупъ, который привыкли видѣть и мы.
Трупъ этотъ печальные люди заботливо вынутъ изъ гроба, раздѣнутъ, обмоютъ, положатъ на кровать и начнутъ горько плакать надъ нимъ.
Тогда въ тяжкихъ страданіяхъ къ этому трупу вернется жизнь.
*
* *
И онъ начнетъ жить передъ нашими глазами, все молодѣя и молодѣя... Въ него, какъ дымъ въ господина съ сигарой, собираясь со всей округи будутъ втягиваться всѣ его мысли и дѣла, совершенныя имъ за жизнь.
Ага, ему уже 20 лѣтъ! А вотъ и 15!
А вотъ ему нужна нянька! Однако! Онъ уже не ходитъ... Смотрите — сосетъ грудъ... Гдѣ-же онъ? Гм... Гм... Его видъ не слишкомъ теперь привлекателенъ...
Но гдѣ-же всѣ дѣла и мысли, которыя сейчасъ всосались въ него?
Можетъ быть, стоя передъ полотномъ кинематографа, вы пожелаете болѣе детально разработать эту фантазію?
Я люблю кинематографъ, потому что онъ ненавидитъ человѣческій разумъ со всѣми его изобрѣтеніями.
На востокѣ — «безъ перемѣнъ».
Барометрическій минимумъ — на сѣверѣ въ предѣлахъ Финляндіи.
На югѣ жарко, осадковъ нѣтъ, грозовыя тучи проходятъ на западъ, минуя границы.
Барометрическій максимумъ давленія въ... Турціи, Персіи и Испаніи; въ послѣднихъ наблюдаются градовыя тучи.
Въ остальныхъ частяхъ — безъ перемѣнъ, близко къ нормѣ, обычной въ странѣ.
Кое-гдѣ замѣчается паденіе болидовъ, небольшого вида.
Паденія звѣздъ не наблюдается; ближайшій періодъ — августъ мѣсяцъ.
Предвидится солнечное затменіе, видимое во всей Россіи.
Землетрясеній пока не предвидится.
Мой пріятель повернулся и пошелъ отъ меня прочь, ворча себѣ подъ носъ что-то въ высшей степени обидное для меня.
Изъ всѣхъ его обидныхъ словъ до меня долетѣли только два, и тѣ были не совсѣмъ ужъ такъ обидны: онъ произнесъ:
— Мракобѣсище и кнутолюбище...
Послѣдній неологизмъ былъ не изъ удачныхъ, а первое слово было старо, какъ міръ, а потому и не обидно. Я оставался лежать въ гамакѣ и не обращалъ вниманія.
*
* *
И вотъ послушно пальцы его тянутся къ нему и берутъ его въ прежнюю позицію; и вотъ со всей округи голубыми волнами собирается дымъ и тонкой струйкой втягивается ему въ ротъ. И
сигара его растетъ, растетъ, затѣмъ потухаетъ именно отъ огня спички, которымъ онъ ее усердно задуваетъ. И съ довольной улыбкой вынимаетъ онъ ее изо рта и важно кладетъ въ портсигаръ.
Довольно глупое занятіе? Не правда-ли?
*
* *
Человѣкъ, только что скушавшій передъ вами бифштексъ, вдругъ, при командѣ «назадъ», задумчиво начинаетъ отрыгивать его обратно, выковыривать вилкой изо рта его свѣже возрожден
ные куски, выкладывать ихъ на тарелку и такъ до тѣхъ поръ, пока ни вытянетъ изъ своей утробы все, что поглотилъ.
Тогда передъ нимъ снова на тарелкѣ очутится цѣльный, прекрасный бифштексъ съ подливкой и гарниромъ. Очень вкусный на видъ...
Можетъ быть въ васъ онъ даже возбудитъ апетитъ? А?
*
* *
Когда нибудь кинематографъ покажетъ намъ по истинѣ поучительное зрѣлище. На его полотнѣ увидимъ мы гробъ наполненный соусомъ изъ человѣческаго гноя, костей и жирныхъ червей.
На нашихъ глазахъ соусъ этотъ начнетъ ссыхаться, сжиматься и пройдя черезъ всѣ стадіи разлагающагося тѣла превратится въ приличный трупъ, который привыкли видѣть и мы.
Трупъ этотъ печальные люди заботливо вынутъ изъ гроба, раздѣнутъ, обмоютъ, положатъ на кровать и начнутъ горько плакать надъ нимъ.
Тогда въ тяжкихъ страданіяхъ къ этому трупу вернется жизнь.
*
* *
И онъ начнетъ жить передъ нашими глазами, все молодѣя и молодѣя... Въ него, какъ дымъ въ господина съ сигарой, собираясь со всей округи будутъ втягиваться всѣ его мысли и дѣла, совершенныя имъ за жизнь.
Ага, ему уже 20 лѣтъ! А вотъ и 15!
А вотъ ему нужна нянька! Однако! Онъ уже не ходитъ... Смотрите — сосетъ грудъ... Гдѣ-же онъ? Гм... Гм... Его видъ не слишкомъ теперь привлекателенъ...
Но гдѣ-же всѣ дѣла и мысли, которыя сейчасъ всосались въ него?
Можетъ быть, стоя передъ полотномъ кинематографа, вы пожелаете болѣе детально разработать эту фантазію?
Я люблю кинематографъ, потому что онъ ненавидитъ человѣческій разумъ со всѣми его изобрѣтеніями.
АЗРЪ. Метеорологическій и астрономическій
бюллетень
На востокѣ — «безъ перемѣнъ».
Барометрическій минимумъ — на сѣверѣ въ предѣлахъ Финляндіи.
На югѣ жарко, осадковъ нѣтъ, грозовыя тучи проходятъ на западъ, минуя границы.
Барометрическій максимумъ давленія въ... Турціи, Персіи и Испаніи; въ послѣднихъ наблюдаются градовыя тучи.
Въ остальныхъ частяхъ — безъ перемѣнъ, близко къ нормѣ, обычной въ странѣ.
Кое-гдѣ замѣчается паденіе болидовъ, небольшого вида.
Паденія звѣздъ не наблюдается; ближайшій періодъ — августъ мѣсяцъ.
Предвидится солнечное затменіе, видимое во всей Россіи.
Землетрясеній пока не предвидится.
Мой пріятель повернулся и пошелъ отъ меня прочь, ворча себѣ подъ носъ что-то въ высшей степени обидное для меня.
Изъ всѣхъ его обидныхъ словъ до меня долетѣли только два, и тѣ были не совсѣмъ ужъ такъ обидны: онъ произнесъ:
— Мракобѣсище и кнутолюбище...
Послѣдній неологизмъ былъ не изъ удачныхъ, а первое слово было старо, какъ міръ, а потому и не обидно. Я оставался лежать въ гамакѣ и не обращалъ вниманія.
ПОСЛѢ ОБѢДА
*
* *