Плавно и безшумно покачивается вагонъ скораго поѣзда. Жарко.
Мимо открытыхъ оконъ мелькаютъ телеграфные столбы съ опускающимися и подымающимися проволоками, плывутъ тихія поля, желтыя, выжженныя іюльскимъ солнцемъ и томяще безмолвныя и однообразныя.
Точно вымерла страна.
Накаленный воздухъ дрожитъ и переливается, наполняетъ вагонъ зноемъ степи.
Разговоры между случайными знакомыми ведутся вяло и неохотно.
Тучный господинъ съ кокардой сидитъ, уткнувши носъ въ «Новое Время». Кажется, что онъ спитъ.
прежнему, молодые звонкіе голоса несутся съ мольбой, и онъ даже слышитъ въ нихъ какъ бы укоризну...
Тучный господинъ вдругъ вскакиваетъ и, забывъ второпяхъ свою газету, спѣшитъ выйти на стан
цію, гдѣ ждетъ его четверка лошадей съ кучеромъ въ павлиньихъ перьяхъ.
* *
*
Начинаетъ вечерѣть. Уже не такъ душно.
Юноша беретъ забытую толстую газету и исчезаетъ куда-то на нѣсколько минутъ.
Когда онъ возвращается, онъ имѣетъ довольный видъ и губы его шепчутъ не безъ злорадства.
— Даже на цыгарки не будетъ годиться... Настоящее ей употребленіе сдѣлано!
Поѣздъ несется все дальше и дальше.
Какой-то блѣдный юноша высовывается въ окно и вглядывается въ окружающее.
Онъ сначала не понимаетъ, что кричатъ деревенскія дѣти, поджидающія поѣзда на пути. Но иногда до него доносится:
— Газетку, газетку бросьте!
И онъ схватываетъ лежащіе подлѣ него листы и бросаетъ ихъ въ окно и смотритъ какъ они, подхваченные вѣтромъ, сперва кружатся, а по
томъ быстро падаютъ на землю и подбираются жадными руками.
И это доставлетъ ему удовольствіе.
Тучный господинъ смотритъ на него черезъ газету:
— Чего они тамъ?
— Газетъ крестьянскіе ребятишки просятъ!
— А! На цыгарки. Куренье развиваете, молодой человѣкъ. Это — вредъ-съ... Юноша не отвѣчаетъ.
Онъ роздалъ все, а руки протягиваются по
Солнечный дискъ падаетъ все ниже и ниже и скоро ослѣпительные потоки его лучей скрываются за холмами.
Вагоны заливаются ровнымъ электрическимъ свѣтомъ и какъ-то странно видѣть ихъ бархатные диваны и зеркальные стекла среди первобытныхъ полей и убогихъ хатокъ, притаившихся между отлогими холмами...
Южная ночь сравниваетъ ихъ съ землею и больше уже ничего не видно въ окна, кромѣ милліоновъ кроткихъ звѣздъ. Въ поѣздѣ тихо-тихо...
— Отчего Ярмонкинъ прекратилъ изданіе своей газеты?
I
— Оттого, что свѣтъ вполнѣ замѣняетъ за р ю...
Мимо открытыхъ оконъ мелькаютъ телеграфные столбы съ опускающимися и подымающимися проволоками, плывутъ тихія поля, желтыя, выжженныя іюльскимъ солнцемъ и томяще безмолвныя и однообразныя.
Точно вымерла страна.
Накаленный воздухъ дрожитъ и переливается, наполняетъ вагонъ зноемъ степи.
Разговоры между случайными знакомыми ведутся вяло и неохотно.
Тучный господинъ съ кокардой сидитъ, уткнувши носъ въ «Новое Время». Кажется, что онъ спитъ.
прежнему, молодые звонкіе голоса несутся съ мольбой, и онъ даже слышитъ въ нихъ какъ бы укоризну...
Тучный господинъ вдругъ вскакиваетъ и, забывъ второпяхъ свою газету, спѣшитъ выйти на стан
цію, гдѣ ждетъ его четверка лошадей съ кучеромъ въ павлиньихъ перьяхъ.
* *
*
Начинаетъ вечерѣть. Уже не такъ душно.
Юноша беретъ забытую толстую газету и исчезаетъ куда-то на нѣсколько минутъ.
Когда онъ возвращается, онъ имѣетъ довольный видъ и губы его шепчутъ не безъ злорадства.
— Даже на цыгарки не будетъ годиться... Настоящее ей употребленіе сдѣлано!
Поѣздъ несется все дальше и дальше.
Какой-то блѣдный юноша высовывается въ окно и вглядывается въ окружающее.
Онъ сначала не понимаетъ, что кричатъ деревенскія дѣти, поджидающія поѣзда на пути. Но иногда до него доносится:
— Газетку, газетку бросьте!
И онъ схватываетъ лежащіе подлѣ него листы и бросаетъ ихъ въ окно и смотритъ какъ они, подхваченные вѣтромъ, сперва кружатся, а по
томъ быстро падаютъ на землю и подбираются жадными руками.
И это доставлетъ ему удовольствіе.
Тучный господинъ смотритъ на него черезъ газету:
— Чего они тамъ?
— Газетъ крестьянскіе ребятишки просятъ!
— А! На цыгарки. Куренье развиваете, молодой человѣкъ. Это — вредъ-съ... Юноша не отвѣчаетъ.
Онъ роздалъ все, а руки протягиваются по
Солнечный дискъ падаетъ все ниже и ниже и скоро ослѣпительные потоки его лучей скрываются за холмами.
Вагоны заливаются ровнымъ электрическимъ свѣтомъ и какъ-то странно видѣть ихъ бархатные диваны и зеркальные стекла среди первобытныхъ полей и убогихъ хатокъ, притаившихся между отлогими холмами...
Южная ночь сравниваетъ ихъ съ землею и больше уже ничего не видно въ окна, кромѣ милліоновъ кроткихъ звѣздъ. Въ поѣздѣ тихо-тихо...
г. г.
НА РЕЛЬСАХЪ
Брызги.
— Отчего Ярмонкинъ прекратилъ изданіе своей газеты?
I
— Оттого, что свѣтъ вполнѣ замѣняетъ за р ю...