ТЕНДЕНЦІОЗНЫЕ РАЗСКАЗЫ
ИЗЪ ЖУРНАЛА ВИЦЕ-КОРОЛЯ ОСТРОВОВЪ КИ-КА-ПУ
Съ театральномъ залѣ стемнѣло; когда поднялся занавѣсъ, то оказалось, что темно и на сценѣ еще темнѣе, чѣмъ въ залѣ: точно черная пропасть зіяла передъ зрителемъ.
Въ пропасти этой появилось бѣлесоватое пятно; росло, дѣлалось ярче и. наконецъ мы увидѣли среди мрака свѣтлаго ангела; совсѣмъ, какъ полагается — въ кудряхъ, съ крыльями и въ блестящихъ одеждахъ. Онъ парилъ въ воздухѣ.
Конечно, это была женщина, подвѣшенная на проволокѣ къ потолку. Но, казалось, что прилетѣлъ ангелъ.
* * *
Ангелъ улыбнулся намъ, спустился на полъ и началъ принимать разныя красивыя позы.
Потомъ сбѣгалъ за кулисы, оставилъ тамъ свои крылья и явился передъ нами въ образѣ какого-то загадочнаго существа, окруженнаго волнующимся разноцвѣтнымъ сіяніемъ. Это была все та-же женщина.
* * *
Она встала неподвижно, но руки ея начали дѣлать всевозможныя плавныя движенія и вслѣдъ за руками ея широкій, сверкающій хитонъ началъ описывать около ея тѣла самыя причудливыя линіи.
Кромѣ того, тѣло ея — сіяющее тѣло, — все время остававшееся неподвижнымъ, поперемѣнно принимало различные облики. Передъ нами являлась то прекрасная бабочка, то нѣжный цвѣтокъ, то изумительное растеніе.
И все это блистало, переливалось, волновалось, какъ морская волна подъ жаркимъ лучомъ полуденнаго солнца.
Такъ какъ въ театрѣ было совсѣмъ темно и на сценѣ тоже, а женщина все время была ярко освѣщена, то казалось, что только она
одна и есть въ театрѣ или даже — въ мірѣ. Всѣ мужчины смотрѣли, не отрывая глазъ, на нее — на эту женщину. Другія женщины тоже; и завидовали ей.
Она всѣхъ зачаровала — эта сказочная женщина.
* * *
Затѣмъ движенія ея начали замедляться, а краски ея тѣла и окружающаго ея сіянія туск
нѣть... Еще... Еще... И вотъ женщина-сказка кланяется намъ и вдругъ зало свѣтлѣетъ.
Шумятъ аплодисменты. Она улыбается, граціозно изгибаетъ свое тѣло, и теперь мы видимъ, что это вовсе не сказка, а самая обыкновенная шансонетная дѣвушка, которую можно пригласить и поужинать.
Она чувствуетъ, что ей не слѣдуетъ нарушать очарованія и проворно уходитъ со сцены...
* * *
На ярко освѣщенной авансценѣ у самой рампы мы съ недоумѣніемъ замѣчаемъ плохо одѣтаго, скромнаго старика, неторопливо сбираю
щаго принадлежности большого волшебнаго фонаря, стоящаго передъ нимъ.
Онъ покашливаетъ, неуклюже поводитъ плечами, сморкается — однимъ словомъ ведетъ себя, какъ самый обыкновенный смертный, на кото
раго, конечно, изысканная публика не стала бы пялить глаза въ теченіе получаса, какъ пялила сейчасъ на сказочнаго ангела...
* * *
А вѣдь это онъ со своимъ фонаремъ такъ ее разукрасилъ!.. Ха! Ха!
* * *
Я не хочу, чтобы мой разсказъ былъ понятъ неправильно.
АЗРЪ.