— Вонъ отъ меня!
Мимо проѣхала женщина на палкѣ и за ней, скользя, бѣжалъ мужчина и ругался.
Ее бросало въ жаръ, и она, казалось, поняла ясно всю жуть и развратъ бульварныхъ женщинъ и мужчинъ. А ихъ было много, и они казались ей надвигавшимися стаями черныхъ оголенныхъ тѣлъ, смотрящихъ дикими глазами.
Она бросилась черезъ дорогу. — Эй! Берегись!..
Ее обдало снѣжной пылью и она очнулась.
— Одна!.. Безъ денегъ — мелькнула мысль, и она неестественно крикнула:
— Господи-инъ! Остановитесь!
— Чего разоралась? Пошла отсюда! — и городовой швырнулъ ее за рукавъ.
— Побергись! Еще громче разнеслось...
— Возмите меня — а!.. — И ей показалось, что это не она кричитъ, а въ ней кто-то другой, властный и сильный. — Тпппрррр!..
Ее посадили на колѣни. — Пшелъ!
Порошить перестало и четко обозначались линіи мелькавшихъ мимо домовъ...

ЕВГЕНІЙ ВО. Ломбардное горе

(Баллада).
Надъ старымъ замкомъ сгустились тучи, Не свѣтитъ солнце, лазурь не блещетъ,
Лишь громъ надъ замкомъ гремитъ могучій, Лишь море грозно шумитъ и плещетъ.
— Супругъ прекрасный, зачѣмъ такъ мраченъ? Какою мыслью ты такъ взволнованъ? Какой бѣдою ты озадаченъ?
Во мнѣ-ль, супругѣ, разочарованъ? Какою лаской? какимъ напиткомъ? Какой ѣдою тебя могу я
Привлечь на лоно семьи? Съ избыткомъ За эту радость всѣмъ заплачу я!
— Ступай, супруга! Лазурь не блещетъ И море грозно шумитъ и плещетъ...
***
Ушла супруга. Пришелъ дворецкій, Мужикъ здоровый, холуй огромный,
Обутъ-одѣтъ онъ въ нарядъ нѣмецкій,
И видъ нахальный, и взглядъ нескромный.
— Мой другъ дворецкій! Нельзя-ль, дружочекъ, Достать деньжонокъ тишкомъ, безъ шуму... У насъ осталось немного кочекъ.
Нельзя-ль продать ихъ... Мнѣ надо въ думу, Хочу быть членомъ. Для агитацій
Мнѣ деньги нужны. Нельзя-ль скорѣе... У либераловъ для махинацій
Есть средства лучше... Они ловчѣе...
— Эхъ, баринъ, баринъ... Ужъ все въ залогѣ. И уносили-бъ вы сами ноги!..
***
Ушелъ дворецкій. Пришла супруга. Въ рукахъ флакончикъ съ одеколономъ, И молвитъ мужу: — Хоть я — подруга,
Но я явилась къ тебѣ съ поклономъ.
Скажи, что надо? Скажи: что хочешь? Ты — славный предокъ всѣхъ лангобардовъ... Скажи, о чемъ же ты такъ хлопочешь...
— О чемъ? Узнай-же: здѣсь нѣтъ ломбардовъ... Въ закладѣ земли и всѣ имѣнья, И я рѣшился дѣла наладить...
Прости, супруга, имѣй терпѣнье:
Хочу тебя я въ ломбардъ спровадить!..
Супругъ мой милый! Пойми: въ ломбардахъ, Берутъ подушки, велосипеды,
Машинки, рухлядь; но лангобардовъ Въ ломбардахъ нашихъ ждутъ только бѣды... Ha-дняхъ сама я туда ходила:
Брилльянты предковъ моихъ — отъ Тета, Такъ я портретъ твой туда носила Мнѣ деньги нужны для туалета...
Но тамъ оцѣнщикъ смѣялся дико
И говорилъ мнѣ: „портретъ невзраченъ!“ И если-бъ самъ ты пришелъ великій,
То тамъ сказали-бъ: ты — молью траченъ. Пойми же, другъ мой! Пойми, могучій:
Меня въ ломбарды водить не стоитъ...“
Надъ старымъ замкомъ сгустились тучи, И вѣтеръ грозно шумитъ и воетъ...
рероД вокраМ

Письмо въ редакцію

Милая редакція! Огласите мой проектъ освобожденія печати отъ предварительной цензуры: пусть предварительство будетъ уничтожено. Оно безу
словно вредно и отягчаетъ тружениковъ-цензоровъ. Оно вредитъ пользѣ отечества. Оно гибельно отражается на отдѣльныхъ личностяхъ. Пусть отмѣ
нятъ предварительную цензуру. Но зато, потомъ, послѣ напечатанія чего-нибудь нецензурнаго, наложить на изданіе штрафъ побольше, а самаго ре
дактора отправить туда, гдѣ менѣе всего можно заниматься издательствомъ и редактированіемъ. Посмотрите, какая свобода печати у насъ будетъ! Сами будутъ себя цензуровать, а не то какъ теперь...
Цензоръ въ отставкѣ.