УЗНИКИ.

Въ черной пещерѣ жарко пылаетъ
Пламя костровъ; Въ черной пещерѣ падаютъ звенья Ржавыхъ оковъ.
* * *
Весело пляшутъ красныя искры.
Молотъ гудитъ.
Эхо смѣется... Пѣсня грядущей Воли звучитъ.
* * *
Длиться не вѣчно будетъ глухая,
Черная ночь,— Мы изъ проклятой, черной могилы Вырвемся прочь:
* * *
Цѣпи свергаемъ, ржавыя цѣпи,
Волю куемъ.
Скоро, о, скоро стѣны темницы Мы разобьемъ!

ВОРОНЪ. Раздувшаяся лягушка.

Сказочка.
Это невѣрно, что она съ натуги лопнула и околѣла, — она околѣла отъ сухой малой былинки. И никакого вола тутъ не было, — волу въ болотѣ нечего дѣлать, — а это лягушка своимъ умомъ дошла до того, чтобъ надуваться.
И она надувалась помаленьку: одинъ день на вершокъ надуется, другой день на четверть, а то и отдохнетъ деньдва. И все надувалась, надувалась, надувалась, и стала наконецъ такая большая, что ни одному великану ее бы не обхватить. И всѣ ея очень боялись. Какъ она квакнетъ, такъ у самаго храбраго журавля поджилки затрясутся.
Ну, она этимъ, конечно, пользовалась, и требовала, чтобы ее слушались.
А только, когда она такъ надулась, такъ кожа у нея стала тоненькая, а кишка очень жидкая. Пока она сидѣла или прыгала на гладкомъ мѣстѣ, такъ все ничего было. А разъ она прыгала, а у нея на дорогѣ сухая малая бы
линка стала. Лягушка не смотритъ, куда прыгаетъ, думаетъ — важная. А сухая малая былинка ей въ брюхѣ кожу и проткнула. Сейчасъ началъ изъ ля
гушки духъ со свистомъ выходить. На всю округу было слышно «с-с-с-и и» — духъ изъ лягушки выходитъ. Какъ духъ вышелъ, больше ужъ лягушка не
могла жить, околѣла, и всѣ видѣли, что она — маленькая.
Вотъ какъ дѣло было по-настоящему. А вола онъ ни къ селу ни къ городу приплелъ.
А можетъ быть, это онъ про другую лягушку разсказывалъ.
ѲЕДОРЪ СОЛОГУБЪ.

Дочь тюремщика.

Мнѣ не спалося... Въ сѣрыхъ потем
кахъ
Что-то мѣшало спать...
Подъ окномъ, въ оградѣ тюремнаго
замка, Что-то готовилось тихо и тайно — Что-то мѣшало спать!..
Я на разсвѣтѣ припала къ окошку, — Я не могла понять:
Тамъ, въ неясномъ свѣтѣ, строились
солдаты, Черная ряса, свѣтлое распятье,
Ржавые запоры, звенящія цѣпи... Что-то надвигалось тайно и тихо... —Я не могла понять...
Рокотъ барабана... команда... залпъ!..
Ахъ, зачѣмъ такъ рано сегодня я встала, Я бы не смотрѣла, если бы знала —
Вѣдь это... казнь!!.
Н. ОЛЬДЪ.

Напутствія. К. П. Побѣдоносцеву.

Благочестивый старичекъ,
Онъ вынесъ бы антихриста явленье, Одъ вынесъ бы и свѣтопреставленье,— Но конституцію онъ вынести не смогъ.

Д. Ѳ. Трепову.

Тутъ скажу немного: Скатертью дорога!

ПОЛУМАСТИТЫЙ. Новорожденному кабинету

Вотъ они, мужи искомые,
Нуждъ отечества печальники! Эва, лица-то знакомые —
Тѣ же все столоначальники!
ОТСТАВНОЙ.

Между пріятелями.

— Купилъ стѣнные часы, да не совсѣмъ доволенъ. — А что?
— Безъ боя.
— Мало тебѣ боя на улицахъ?
—И—А—О

Современный Діогенъ.

Октава.
Прячься, читатель! Бѣги въ подворотни! Скрывайся укромнѣй! Видишь? — Идетъ Діогенъ съ фонаремъ (не подъ глазомъ, конечно), Шапка съ кокардой на немъ, на бедрѣ — золотистая шпага;
Ярко бѣлѣютъ штаны съ позументомъ средь нощи туманной... Видишь? Бѣжитъ и въ прохожихъ онъ взоромъ впивается жаднымъ. Бѣдный, — онъ ищетъ вездѣ... человѣка? Ошибся читатель! Бремя прошло, въ человѣкѣ нужды не встрѣчается больше,
Ищетъ теперь Діогенъ не людей, а министровъ!.. Бѣги-же!..
НЕО-ОВИДІЙ
Свободные скоты.
(Басня).
«Друзья! — такъ началъ рѣчь Пастухъ Къ стадамъ, бродившимъ на полянѣ: «Я бью вамъ всѣмъ челомъ заранѣ, Досель я былъ и слѣпъ, и глухъ.
Средь васъ возникло недовольство...
Простите-жъ мнѣ тиранство, своеволь
ство:
Свидѣтель Богъ,— Я васъ стерегъ,
Чѣмъ только могъ,
Отъ гибельныхъ и вредныхъ заклю
ченій:
Рожкомъ Арканами, кнутомъ,
Но все изъ чистыхъ побужденій. Я заблуждался... Грянулъ громъ!
Теперь, при всемъ честномъ народѣ,
Я волю объявляю вамъ! Свободные! Молитесь небесамъ! Я первый кнутъ бросаю самъ!
Идите же, рѣзвясь, въ объятіе сво
бодѣ
И отдавайте дань природѣ,
Гдѣ захотите: тутъ иль тамъ!»
Замолкъ пастухъ... Разинувъ гложи, Скоты свободные бѣгутъ...
Куда дѣвался обликъ кроткій?! Восторгъ овацій, счастья нотки,
Хвосты трубой, мычатъ, ревутъ, Туда, сюда, а тамъ и тутъ
Уже колючія готовы загородки.
* * *
Читатель, мысль тебѣ не надо поя
снять:
Тѣхъ загородокъ снять
Скоту буржуйному не понутру, конечно: Для нихъ — что колется, то вѣчно.
ЧУЖЪ-ЧУЖЕНИНЪ.