дѣловыхъ джентльмэновъ, а швейцаръ американскаго отеля такъ и сіяетъ золотымъ шитьемъ своего алаго фигаро и такихъ же шароваръ, тяжелыми складками
спускающихся до самыхъ носковъ его сафьяновыхъ туфель. Туземные полицейскіе, съ особымъ щеголь
ствомъ одѣтые, сидятъ на вычищенныхъ арабскихъ скакунахъ, раздувающихъ свои тонкія ноздри, и спокойно и внимательно разсматриваютъ разношерстную толпу.
Въ центрѣ города тѣнистый садъ Esbekyeh, гдѣ собрана вся африканская флора, поражающая своей мощностью и сказочной величиною. Тутъ же по бли
зости начинается ярко-восточная Торговая улица Mouski, съ базаромъ Khan-el-Khalili, гдѣ можно купить золотистые янтари, пышныя страусовыя перья,
ковры, мѣдную чеканную посуду, арабскія вышивки, индійскія шали, прозрачныя, какъ паутина, но за
тканныя тяжелымъ серебромъ, благовонія Востока, богатѣйшее оружіе, клинки Дамаска, старинныя арабскія книги въ кожанныхъ переплетахъ и мно
жество египетскихъ древностей, изъ которыхъ 99% фабрикуются предпріимчивыми современниками. Когда на городъ спускается ночь, сосѣдніе кварталы ожи
ваютъ другою жизнью; на порогахъ крошечныхъ домиковъ появляются разряженныя и полураздѣтыя, съ подрисованными глазами и накрашенными ярко губами разноплеменныя женщины и на всѣхъ языкахъ міра заманиваютъ прохожихъ въ свои подозрительныя норы, едва прикрытыя ситцевыми занавѣсками.
Эти старые кварталы сохранили нѣсколько типичныхъ арабскихъ домовъ XVII вѣка. Изъ плана можно видѣть, какъ уютно компановался домъ, главною цѣлью котораго была защита отъ зноя. Въ большую пріемную комнату, съ мраморнымъ поломъ, фонта
номъ по серединѣ и диванами по стѣнамъ ведетъ сводчатый корридоръ. Во второмъ ярусѣ комнаты устроено рѣшетчатое окно, черезъ которое дамы гарема могли видѣть гостей и слышать ихъ разго
воры, оставаясь совершенно невидимыми для чужихъ глазъ. Первый этажъ—это селямликъ—мужская поло
вина, второй и третій гаремъ, освѣщаемый также рѣшетчатыми окнами съ улицы. Во дворѣ бесѣдка, комната для прислуги, далѣе комната для гостей,
конюшня, помѣщеніе для сбруи и фуража и кухня съ пекарней. Стѣны очень массивныя изъ камня и кирпича, помѣщенія высотою 7—8 аршинъ, окна маленькія, открытыя галлереи—все располагаетъ къ отдыху въ знойные полуденные часы.
Внѣшность арабскихъ мечетей въ Каирѣ почти всегда аскетически сурова, строга и проста. Худож
никъ-зодчій точно берегъ все свое искусство для великолѣпной торжественно-молитвенной пышности внутри, поражая правовѣрныхъ тончайшею рѣзьбою по мрамору и необузданнымъ богатствомъ красоч
ныхъ сочетаній нигдѣ не превзойденныхъ восточныхъ фаянсовъ и майоликъ. Уединенные уголки для молитвы, цыновки и ковры, журчащіе фонтаны, полу
темная прохлада храмовъ вполнѣ достигаютъ своей цѣли—повліять на настроеніе вѣрующаго и заставить его забыть суету будничнаго міра.
Надъ цитаделью Каира высится стройная изящная съ тонкими, какъ иглы, минаретами мечеть
Магомета Али или «алебастровая мечеть», построенная по византійскому плану съ обширнымъ квадратнымъ окруженнымъ галлереею дворомъ, освѣжен
нымъ прохладнымъ фонтаномъ. Съ парапета ограды можно видѣть растилающійся у ногъ хаосъ красочнаго города, а вдалекѣ за нимъ едва просвѣчиваютъ блѣдно-розовыя пирамиды. Изъ техниче
скихъ особенностей мечети нельзя не отмѣтить на крышѣ ея безчисленныхъ вентиляторовъ, прини
мающихъ въ себя сѣверный вѣтеръ, охлаждающій зданіе.
Величественная мечеть Султана Гассана состоитъ изъ запутаннаго лабиринта комнатъ и пере
ходовъ, выводящихъ на обширный дворъ, части котораго и составляютъ самый храмъ, открытый такимъ образомъ для воздуха.
Я не буду останавливаться на подробномъ разборѣ всѣхъ памятниковъ арабскаго искусства. Не это задача моего очерка. Арабская архитектура изумительнымъ образомъ сплелась съ прикладнымъ искусствомъ, предметами котораго наполненъ особый музей. Затѣйливые фаянсы, пышные изразцы глубо
чайшихъ тоновъ и великолѣпнаго мастерства и
увѣренности кисти, гармоничные и страшно пестрые ковры и ткани, причудливое стекло, чудесные пер
ламутры и инкрустаціи, незабываемыя люстры изъ стеколъ недостижимыхъ теперь цвѣтовъ, чеканная бронза, волшебныя переливы эмалей—все это слу
жило одной цѣли: обставить и дополнить твореніе зодчаго, завершить полетъ его необузданной фантазіи методической и тончайшей отдѣлкою произведеній, выходящихъ изъ искусныхъ рукъ ремесленникаартиста.
Великія мистическія пирамиды, глубочайшей простотой и громадой своей конценціи, пирамиды съ загадочнымъ сфинксомъ, пережившія миріады человѣческихъ жизней, производятъ неизгладимое впечат
лѣніе на людскія души. Довольно посидѣть передъ этими равнобедренными треугольниками, уходящими въ бездонное темное небо, подумать о количествахъ затраченной на нихъ энергіи, о тѣхъ исключительныхъ людяхъ, въ гордынѣ своей создавшихъ исклю
чительные памятники, простоявшіе тысячи лѣтъ и не погибшіе отъ самыхъ отъявленныхъ вандаловъ и грабителей, чтобы понять насколько грандіозенъ былъ творческій замыселъ безвѣстныхъ архитекторовъ, создавшихъ нѣчто вѣчное, міровое.
На ряду съ большими пирамидами въ бѣдной Коптской церкви среди отдаленнаго квартала Каира находится убогая крипта, гдѣ по преданію укрывалась Божья Матерь съ младенцемъ, во время бѣгства въ Египетъ. Мирно и тихо въ крошечной пе
щеркѣ, въ которую ведутъ нѣсколько протертыхъ ступеней. Но какое потрясающее впечатлѣніе про
изводитъ эта ничтожная колыбель, ставшая первой ячейкой ученія, поставившаго выше всего власть духа и опрокинувшаго всѣ основы языческаго міросозерцанія!
Къ собственно египетскому искусству нужно привыкнуть, какъ привыкаютъ ко всякому другому искусству, чтобы его хорошо постичь. Вначалѣ рѣжутъ глазъ странныя пропорціи, неестественные съ нашей точки зрѣнія повороты тѣла, угловатые
спускающихся до самыхъ носковъ его сафьяновыхъ туфель. Туземные полицейскіе, съ особымъ щеголь
ствомъ одѣтые, сидятъ на вычищенныхъ арабскихъ скакунахъ, раздувающихъ свои тонкія ноздри, и спокойно и внимательно разсматриваютъ разношерстную толпу.
Въ центрѣ города тѣнистый садъ Esbekyeh, гдѣ собрана вся африканская флора, поражающая своей мощностью и сказочной величиною. Тутъ же по бли
зости начинается ярко-восточная Торговая улица Mouski, съ базаромъ Khan-el-Khalili, гдѣ можно купить золотистые янтари, пышныя страусовыя перья,
ковры, мѣдную чеканную посуду, арабскія вышивки, индійскія шали, прозрачныя, какъ паутина, но за
тканныя тяжелымъ серебромъ, благовонія Востока, богатѣйшее оружіе, клинки Дамаска, старинныя арабскія книги въ кожанныхъ переплетахъ и мно
жество египетскихъ древностей, изъ которыхъ 99% фабрикуются предпріимчивыми современниками. Когда на городъ спускается ночь, сосѣдніе кварталы ожи
ваютъ другою жизнью; на порогахъ крошечныхъ домиковъ появляются разряженныя и полураздѣтыя, съ подрисованными глазами и накрашенными ярко губами разноплеменныя женщины и на всѣхъ языкахъ міра заманиваютъ прохожихъ въ свои подозрительныя норы, едва прикрытыя ситцевыми занавѣсками.
Эти старые кварталы сохранили нѣсколько типичныхъ арабскихъ домовъ XVII вѣка. Изъ плана можно видѣть, какъ уютно компановался домъ, главною цѣлью котораго была защита отъ зноя. Въ большую пріемную комнату, съ мраморнымъ поломъ, фонта
номъ по серединѣ и диванами по стѣнамъ ведетъ сводчатый корридоръ. Во второмъ ярусѣ комнаты устроено рѣшетчатое окно, черезъ которое дамы гарема могли видѣть гостей и слышать ихъ разго
воры, оставаясь совершенно невидимыми для чужихъ глазъ. Первый этажъ—это селямликъ—мужская поло
вина, второй и третій гаремъ, освѣщаемый также рѣшетчатыми окнами съ улицы. Во дворѣ бесѣдка, комната для прислуги, далѣе комната для гостей,
конюшня, помѣщеніе для сбруи и фуража и кухня съ пекарней. Стѣны очень массивныя изъ камня и кирпича, помѣщенія высотою 7—8 аршинъ, окна маленькія, открытыя галлереи—все располагаетъ къ отдыху въ знойные полуденные часы.
Внѣшность арабскихъ мечетей въ Каирѣ почти всегда аскетически сурова, строга и проста. Худож
никъ-зодчій точно берегъ все свое искусство для великолѣпной торжественно-молитвенной пышности внутри, поражая правовѣрныхъ тончайшею рѣзьбою по мрамору и необузданнымъ богатствомъ красоч
ныхъ сочетаній нигдѣ не превзойденныхъ восточныхъ фаянсовъ и майоликъ. Уединенные уголки для молитвы, цыновки и ковры, журчащіе фонтаны, полу
темная прохлада храмовъ вполнѣ достигаютъ своей цѣли—повліять на настроеніе вѣрующаго и заставить его забыть суету будничнаго міра.
Надъ цитаделью Каира высится стройная изящная съ тонкими, какъ иглы, минаретами мечеть
Магомета Али или «алебастровая мечеть», построенная по византійскому плану съ обширнымъ квадратнымъ окруженнымъ галлереею дворомъ, освѣжен
нымъ прохладнымъ фонтаномъ. Съ парапета ограды можно видѣть растилающійся у ногъ хаосъ красочнаго города, а вдалекѣ за нимъ едва просвѣчиваютъ блѣдно-розовыя пирамиды. Изъ техниче
скихъ особенностей мечети нельзя не отмѣтить на крышѣ ея безчисленныхъ вентиляторовъ, прини
мающихъ въ себя сѣверный вѣтеръ, охлаждающій зданіе.
Величественная мечеть Султана Гассана состоитъ изъ запутаннаго лабиринта комнатъ и пере
ходовъ, выводящихъ на обширный дворъ, части котораго и составляютъ самый храмъ, открытый такимъ образомъ для воздуха.
Я не буду останавливаться на подробномъ разборѣ всѣхъ памятниковъ арабскаго искусства. Не это задача моего очерка. Арабская архитектура изумительнымъ образомъ сплелась съ прикладнымъ искусствомъ, предметами котораго наполненъ особый музей. Затѣйливые фаянсы, пышные изразцы глубо
чайшихъ тоновъ и великолѣпнаго мастерства и
увѣренности кисти, гармоничные и страшно пестрые ковры и ткани, причудливое стекло, чудесные пер
ламутры и инкрустаціи, незабываемыя люстры изъ стеколъ недостижимыхъ теперь цвѣтовъ, чеканная бронза, волшебныя переливы эмалей—все это слу
жило одной цѣли: обставить и дополнить твореніе зодчаго, завершить полетъ его необузданной фантазіи методической и тончайшей отдѣлкою произведеній, выходящихъ изъ искусныхъ рукъ ремесленникаартиста.
Великія мистическія пирамиды, глубочайшей простотой и громадой своей конценціи, пирамиды съ загадочнымъ сфинксомъ, пережившія миріады человѣческихъ жизней, производятъ неизгладимое впечат
лѣніе на людскія души. Довольно посидѣть передъ этими равнобедренными треугольниками, уходящими въ бездонное темное небо, подумать о количествахъ затраченной на нихъ энергіи, о тѣхъ исключительныхъ людяхъ, въ гордынѣ своей создавшихъ исклю
чительные памятники, простоявшіе тысячи лѣтъ и не погибшіе отъ самыхъ отъявленныхъ вандаловъ и грабителей, чтобы понять насколько грандіозенъ былъ творческій замыселъ безвѣстныхъ архитекторовъ, создавшихъ нѣчто вѣчное, міровое.
На ряду съ большими пирамидами въ бѣдной Коптской церкви среди отдаленнаго квартала Каира находится убогая крипта, гдѣ по преданію укрывалась Божья Матерь съ младенцемъ, во время бѣгства въ Египетъ. Мирно и тихо въ крошечной пе
щеркѣ, въ которую ведутъ нѣсколько протертыхъ ступеней. Но какое потрясающее впечатлѣніе про
изводитъ эта ничтожная колыбель, ставшая первой ячейкой ученія, поставившаго выше всего власть духа и опрокинувшаго всѣ основы языческаго міросозерцанія!
Къ собственно египетскому искусству нужно привыкнуть, какъ привыкаютъ ко всякому другому искусству, чтобы его хорошо постичь. Вначалѣ рѣжутъ глазъ странныя пропорціи, неестественные съ нашей точки зрѣнія повороты тѣла, угловатые