☛
Отдавая нынѣ въ печать написанное зимой 1916 года, т. е. до революціи 1917 года, я не счелъ нужнымъ въ угоду времени, поддаваясь вліянію броженія политической мысли, что-либо въ этой статьѣ измѣнять. Въ этомъ рѣшеніи поддерживаетъ меня еще и то, что, прочитывая статью, нахожу мысли, которыя, отвѣчая долженствующимъ быть нынѣ выставленнымъ теченіямъ муниципальнаго строительства, появились въ написанномъ видѣ еще при старомъ государственномъ строѣ. Полагая по
этому, что изслѣдованія и художественныя воспріятія
въ мірѣ науки и искусства таятъ болѣе непреложныя истины, чѣмъ политическіе, къ тому же въ борьбѣ за власть агитаціоннаго характера, лозунги, думаю, что вторая часть моей статьи, содержащая истори
ческую справку о «твореніи» городской жизни на Западѣ, имѣетъ безспорное освѣдомительное значеніе, долженствующее представлять цѣнность для «Ежене
дѣльника», напечатавшаго въ свое время проектъ (предполагавшагося, а нынѣ потерявшаго, вѣроятно, всякое реальное значеніе) измѣненія городскихъ обязательныхъ постановленій по строительной части.
I.
Нѣсколько лѣтъ тому назадъ на страницахъ «Зодчаго» я отстаивалъ ту точку зрѣнія, что обликъ архитектурныхъ произведеній какъ единичныхъ явленій, такъ и обликъ общей ихъ совокупности въ видѣ городскихъ нагроможденій зависитъ въ наи
большей мѣрѣ отъ духовной мощи эпохи, ихъ создавшей. Не могутъ этого сдѣлать какіе либо законы или предписанія, ибо они сами являются результа
томъ возникающихъ теченій мысли въ ту или иную эпоху. Не могутъ этого сдѣлать и употребляемые въ дѣло матеріалы, являющіеся, несмотря на кажу
щуюся твердость желѣза, камня и бетона, мягкимъ воскомъ, поддающимся легкой обработкѣ человѣче
ской фантазіи и воображенія. Не надо упускать изъ вида, что архитектура, подобно музыкѣ, не имѣетъ прообразовъ, и всѣ позивистическія, а впослѣдствіи натуралистическія теоріи, примѣняемыя при изученіи созданныхъ человѣчествомъ формъ архитек
туры, представляютъ исключительно интересъ въ смыслѣ примѣненія въ дѣлѣ изученія области искус
ства научныхъ методовъ эмпирическихъ познаній. Еще въ большей мѣрѣ хотѣлось бы отрицать происхожденіе формъ архитектуры, въ виду связи строительства съ самой жизнью, отъ импульсовъ чисто практи
ческаго свойства. Къ сожалѣнію эта теорія находитъ многочисленный контингентъ приверженцевъ и число ихъ, даже при дѣятельномъ распространеніи художе
ственныхъ свѣдѣній, не уменьшается, благодаря осо
бому направленію въ преподаваніи архитектуры въ нашихъ политехникумахъ, высшихъ техническихъ учебныхъ заведеніяхъ и въ сонмѣ среднихъ техническихъ училищъ, получающихъ право возведенія по
строекъ. Приходишь поэтому всемѣрно къ тому сознанію, что единственно удовлетворяющимъ этимъ
ПО ВОПРОСУ ИЗДАНІЯ ГОРОДСКИХЪ ОБЯЗАТЕЛЬНЫХЪ ПОСТАНОВЛЕНІЙ ПО СТРОИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ.
Отдавая нынѣ въ печать написанное зимой 1916 года, т. е. до революціи 1917 года, я не счелъ нужнымъ въ угоду времени, поддаваясь вліянію броженія политической мысли, что-либо въ этой статьѣ измѣнять. Въ этомъ рѣшеніи поддерживаетъ меня еще и то, что, прочитывая статью, нахожу мысли, которыя, отвѣчая долженствующимъ быть нынѣ выставленнымъ теченіямъ муниципальнаго строительства, появились въ написанномъ видѣ еще при старомъ государственномъ строѣ. Полагая по
этому, что изслѣдованія и художественныя воспріятія
въ мірѣ науки и искусства таятъ болѣе непреложныя истины, чѣмъ политическіе, къ тому же въ борьбѣ за власть агитаціоннаго характера, лозунги, думаю, что вторая часть моей статьи, содержащая истори
ческую справку о «твореніи» городской жизни на Западѣ, имѣетъ безспорное освѣдомительное значеніе, долженствующее представлять цѣнность для «Ежене
дѣльника», напечатавшаго въ свое время проектъ (предполагавшагося, а нынѣ потерявшаго, вѣроятно, всякое реальное значеніе) измѣненія городскихъ обязательныхъ постановленій по строительной части.
I.
Нѣсколько лѣтъ тому назадъ на страницахъ «Зодчаго» я отстаивалъ ту точку зрѣнія, что обликъ архитектурныхъ произведеній какъ единичныхъ явленій, такъ и обликъ общей ихъ совокупности въ видѣ городскихъ нагроможденій зависитъ въ наи
большей мѣрѣ отъ духовной мощи эпохи, ихъ создавшей. Не могутъ этого сдѣлать какіе либо законы или предписанія, ибо они сами являются результа
томъ возникающихъ теченій мысли въ ту или иную эпоху. Не могутъ этого сдѣлать и употребляемые въ дѣло матеріалы, являющіеся, несмотря на кажу
щуюся твердость желѣза, камня и бетона, мягкимъ воскомъ, поддающимся легкой обработкѣ человѣче
ской фантазіи и воображенія. Не надо упускать изъ вида, что архитектура, подобно музыкѣ, не имѣетъ прообразовъ, и всѣ позивистическія, а впослѣдствіи натуралистическія теоріи, примѣняемыя при изученіи созданныхъ человѣчествомъ формъ архитек
туры, представляютъ исключительно интересъ въ смыслѣ примѣненія въ дѣлѣ изученія области искус
ства научныхъ методовъ эмпирическихъ познаній. Еще въ большей мѣрѣ хотѣлось бы отрицать происхожденіе формъ архитектуры, въ виду связи строительства съ самой жизнью, отъ импульсовъ чисто практи
ческаго свойства. Къ сожалѣнію эта теорія находитъ многочисленный контингентъ приверженцевъ и число ихъ, даже при дѣятельномъ распространеніи художе
ственныхъ свѣдѣній, не уменьшается, благодаря осо
бому направленію въ преподаваніи архитектуры въ нашихъ политехникумахъ, высшихъ техническихъ учебныхъ заведеніяхъ и въ сонмѣ среднихъ техническихъ училищъ, получающихъ право возведенія по
строекъ. Приходишь поэтому всемѣрно къ тому сознанію, что единственно удовлетворяющимъ этимъ