возникло изъ древняго jus naufragii — «права кораблекрушенія», подъ каковымъ названіемъ оно и до сихъ поръ извѣстно въ юридической наукѣ. Этотъ законъ дикаря предоставлялъ береговымъ жителямъ право на всѣ предметы, найденные на берегу послѣ крушенія,— также и на людей, выброшенныхъ и спасенныхъ мертвыми или живыми: утверждали, что поглощен
ные или унесенные волнами предметы становятся ничьими, а люди — безправными. Благодаря этому закону, иные береговые жители сами устраивали крушенія (фальшивые маяки и пр.), чтобы имѣть возможность легально грабить. Много вѣковъ прошло, покуда этотъ варварскій законъ былъ отмѣненъ во всѣхъ культурныхъ странахъ.
Русскіе законы не знали этого jus naufragii,— они знаютъ сейчасъ береговое право, какъ право берегового владѣльца пользоваться воднымъ пространствомъ, прилегающимъ къ его владѣніямъ: ловить рыбу, ставить мельницу и пр. Съ другой стороны, нашъ законъ ограничиваетъ право прибреж
наго владѣльца судоходныхъ водъ установленіемъ такъ называемаго бечевника — «береговой полосы вдоль рѣкъ, озеръ и другихъ водныхъ сообщеній, предназначенной для тяги бечевой (веревкой) плотовъ, судовъ и для прочихъ надобностей судоход
ства». Полоса эта составляетъ пространство берега отъ урѣза воды до берегового гребня и, сверхъ того, полоса десятисаженной ширины далѣе отъ гребня.
При очень пологихъ берегахъ полоса эта нѣсколько уменьшается.
Если бы судовый фарватеръ принялъ иное направленіе, и вода отмыла часть берега, то бечевникъ остается неизмѣннымъ и сохраняетъ свою ширину,
подаваясь внутрь земли на столько же, сколько его отмыто отъ берега. На бечевникахъ судопромышленники могутъ, по указанію мѣстной судоходной по
лиціи, устраивать временные балаганы и избы для зимовки съ условіемъ, чтобы они не загораживали пути и были снесены послѣ зимовки не далѣе какъ въ мѣсячный срокъ подъ опасеніемъ уничтоженія строеній по распоряженію полиціи.
Собственникъ земли, отведенной подъ бечевникъ, не въ правѣ возводить на ней строеній и препят
ствовать свободному пользованію бечевникомъ. При этомъ для сноса этихъ строеній не требуется предварительнаго установленія безусловной невозможности пользованія бечевникомъ при ихъ существованіи (рез. гражд. отд. (4) сен. 29 янв. 1903 г.).
Если на пространствѣ земли, занятой бечевникомъ, находятся строенія, пришедшія въ ветхость, то таковыя должны быть снесены, и затѣмъ возве
деніе какихъ либо новыхъ строеній не должно быть допущено, а равно и никакихъ исправленій въ по
стройкахъ уже существующихъ, за исключеніемъ только мельницъ, лѣсопильныхъ заводовъ и другихъ вододѣйствующихъ и фабричныхъ заведеній,
изъ которыхъ существующія могутъ оставаться и впредь, а новыя могутъ быть возводимы съ разрѣше
нія министерства путей сообщенія (зак. гражд. ст. 426 слѣд. Уст. Пут. Сообщ. ст. 358 и слѣд.; Указ. Прав. Сен. отъ 6 іюня 1901 г. за № 5647).
Всѣ эти правила о бечевникѣ внѣ населенныхъ мѣстъ относятся и къ бечевнику въ городахъ, селе
ніяхъ и прочихъ населенныхъ мѣстахъ. Однако для облегченія тѣхъ городовъ и селеній, гдѣ открытіе 10-ти-саженнаго бечевника требовало бы сноса зна
чительныхъ строеній, дозволяется, вмѣсто бечевника, оставлять для надобностей судоходства набережную,
т. е. прибрежное вдоль урѣза воды пространство въ той только ширинѣ, которая необходима для удобнаго вдоль берега прохода съ бечевою и для про
ѣзда какъ въ межень, такъ и весною (ст. 358 и слѣд. Уст. Пут. Сооб.). Помимо этого, существуетъ у насъ законъ 13 іюня 1890 г., который предоставилъ министру путей сообщенія на всемъ протяже
ніи рѣки или въ нѣкоторой ея части уменьшить размѣръ бечевника до 2-хъ саж., если существованіе десятисаженной полосы вызывается потребно
стями судоходства или сплава, либо оказывается особо стѣснительнымъ для прибрежныхъ владѣльцевъ [1)].
Если рѣка составляетъ границу между принадлежащими къ оной владѣніями, то каждый изъ вла
дѣльцевъ можетъ ею пользоваться отъ своего берега до середины. Если пограничная между имѣніями рѣка приметъ другое теченіе, оставивъ прежнее русло, то это послѣднее принадлежитъ прибрежнымъ собственникамъ, каждому въ части, соразмѣрно береговой линіи его имѣнія до середины покинутаго рѣкою русла. И поэтому владѣльцу земли предоставляется пользоваться обсохшею землею, оста
вшеюся отъ уклоненія воды (ст. 426—428 т. X, ч. I, изд. 1914 г. Пр. Гр. Улож. 1905, ст. 766).
По силѣ изложеннаго, а также согласно ст. 377 Уст. Пут. Сообщ., въ тѣхъ городахъ, гдѣ устроены, взамѣнъ бечевника, набережныя и гдѣ эти набереж
ныя не составляютъ частной собственности городскихъ обывателей, а принадлежатъ городу, послѣд
ній, какъ прибрежный владѣлецъ, долженъ считаться
собственникомъ рѣки. Но въ тѣхъ городахъ, гдѣ набережныхъ нѣтъ и гдѣ частныя владѣнія обывателей доходятъ до самой рѣки, нѣтъ основаній счи
тать всю рѣку городскою собственностью, такъ какъ право пользованія ею въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ набережныя отсутствуютъ, принадлежитъ, въ силу статей 426—428, прибрежнымъ владѣльцамъ (Рѣш. Гр. Касс. Деп. 1906, № 77).
Всѣми приведенными законоположеніями право участія общаго признается лишь для водъ судоход
ныхъ и сплавныхъ, вдоль которыхъ должна быть оставлена береговая полоса для общаго пользованія.
Что касается рѣкъ и водъ несудоходныхъ, то законъ
не ограничиваетъ права прибрежныхъ владѣльцевъ пользоваться на правахъ полной собственности не только прибрежнымъ пространствомъ, но и самыми водами до половины русла рѣки. Въ силу этого владѣльцы прибрежныхъ земель сплошь и рядомъ въ городахъ загораживаютъ заборами берега и воз
[1)] Основываясь на этомъ законѣ и ссылаясь также на французскій законъ 8 апрѣля 1898 г., въ реакціонной прессѣ въ свое время были сдѣланы покушенія на полную отмѣну бечевника. Въ рядѣ статей въ «Новомъ Времени» за 1901 г. № 9094—9098 анонимный авторъ силится убѣдить, что законъ о бечевникѣ является «устарѣлымъ» и что при нынѣшней дороговизнѣ земли это представляетъ «нарушеніе принципа неприкосновенности частной собственности».
ные или унесенные волнами предметы становятся ничьими, а люди — безправными. Благодаря этому закону, иные береговые жители сами устраивали крушенія (фальшивые маяки и пр.), чтобы имѣть возможность легально грабить. Много вѣковъ прошло, покуда этотъ варварскій законъ былъ отмѣненъ во всѣхъ культурныхъ странахъ.
Русскіе законы не знали этого jus naufragii,— они знаютъ сейчасъ береговое право, какъ право берегового владѣльца пользоваться воднымъ пространствомъ, прилегающимъ къ его владѣніямъ: ловить рыбу, ставить мельницу и пр. Съ другой стороны, нашъ законъ ограничиваетъ право прибреж
наго владѣльца судоходныхъ водъ установленіемъ такъ называемаго бечевника — «береговой полосы вдоль рѣкъ, озеръ и другихъ водныхъ сообщеній, предназначенной для тяги бечевой (веревкой) плотовъ, судовъ и для прочихъ надобностей судоход
ства». Полоса эта составляетъ пространство берега отъ урѣза воды до берегового гребня и, сверхъ того, полоса десятисаженной ширины далѣе отъ гребня.
При очень пологихъ берегахъ полоса эта нѣсколько уменьшается.
Если бы судовый фарватеръ принялъ иное направленіе, и вода отмыла часть берега, то бечевникъ остается неизмѣннымъ и сохраняетъ свою ширину,
подаваясь внутрь земли на столько же, сколько его отмыто отъ берега. На бечевникахъ судопромышленники могутъ, по указанію мѣстной судоходной по
лиціи, устраивать временные балаганы и избы для зимовки съ условіемъ, чтобы они не загораживали пути и были снесены послѣ зимовки не далѣе какъ въ мѣсячный срокъ подъ опасеніемъ уничтоженія строеній по распоряженію полиціи.
Собственникъ земли, отведенной подъ бечевникъ, не въ правѣ возводить на ней строеній и препят
ствовать свободному пользованію бечевникомъ. При этомъ для сноса этихъ строеній не требуется предварительнаго установленія безусловной невозможности пользованія бечевникомъ при ихъ существованіи (рез. гражд. отд. (4) сен. 29 янв. 1903 г.).
Если на пространствѣ земли, занятой бечевникомъ, находятся строенія, пришедшія въ ветхость, то таковыя должны быть снесены, и затѣмъ возве
деніе какихъ либо новыхъ строеній не должно быть допущено, а равно и никакихъ исправленій въ по
стройкахъ уже существующихъ, за исключеніемъ только мельницъ, лѣсопильныхъ заводовъ и другихъ вододѣйствующихъ и фабричныхъ заведеній,
изъ которыхъ существующія могутъ оставаться и впредь, а новыя могутъ быть возводимы съ разрѣше
нія министерства путей сообщенія (зак. гражд. ст. 426 слѣд. Уст. Пут. Сообщ. ст. 358 и слѣд.; Указ. Прав. Сен. отъ 6 іюня 1901 г. за № 5647).
Всѣ эти правила о бечевникѣ внѣ населенныхъ мѣстъ относятся и къ бечевнику въ городахъ, селе
ніяхъ и прочихъ населенныхъ мѣстахъ. Однако для облегченія тѣхъ городовъ и селеній, гдѣ открытіе 10-ти-саженнаго бечевника требовало бы сноса зна
чительныхъ строеній, дозволяется, вмѣсто бечевника, оставлять для надобностей судоходства набережную,
т. е. прибрежное вдоль урѣза воды пространство въ той только ширинѣ, которая необходима для удобнаго вдоль берега прохода съ бечевою и для про
ѣзда какъ въ межень, такъ и весною (ст. 358 и слѣд. Уст. Пут. Сооб.). Помимо этого, существуетъ у насъ законъ 13 іюня 1890 г., который предоставилъ министру путей сообщенія на всемъ протяже
ніи рѣки или въ нѣкоторой ея части уменьшить размѣръ бечевника до 2-хъ саж., если существованіе десятисаженной полосы вызывается потребно
стями судоходства или сплава, либо оказывается особо стѣснительнымъ для прибрежныхъ владѣльцевъ [1)].
Если рѣка составляетъ границу между принадлежащими къ оной владѣніями, то каждый изъ вла
дѣльцевъ можетъ ею пользоваться отъ своего берега до середины. Если пограничная между имѣніями рѣка приметъ другое теченіе, оставивъ прежнее русло, то это послѣднее принадлежитъ прибрежнымъ собственникамъ, каждому въ части, соразмѣрно береговой линіи его имѣнія до середины покинутаго рѣкою русла. И поэтому владѣльцу земли предоставляется пользоваться обсохшею землею, оста
вшеюся отъ уклоненія воды (ст. 426—428 т. X, ч. I, изд. 1914 г. Пр. Гр. Улож. 1905, ст. 766).
По силѣ изложеннаго, а также согласно ст. 377 Уст. Пут. Сообщ., въ тѣхъ городахъ, гдѣ устроены, взамѣнъ бечевника, набережныя и гдѣ эти набереж
ныя не составляютъ частной собственности городскихъ обывателей, а принадлежатъ городу, послѣд
ній, какъ прибрежный владѣлецъ, долженъ считаться
собственникомъ рѣки. Но въ тѣхъ городахъ, гдѣ набережныхъ нѣтъ и гдѣ частныя владѣнія обывателей доходятъ до самой рѣки, нѣтъ основаній счи
тать всю рѣку городскою собственностью, такъ какъ право пользованія ею въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ набережныя отсутствуютъ, принадлежитъ, въ силу статей 426—428, прибрежнымъ владѣльцамъ (Рѣш. Гр. Касс. Деп. 1906, № 77).
Всѣми приведенными законоположеніями право участія общаго признается лишь для водъ судоход
ныхъ и сплавныхъ, вдоль которыхъ должна быть оставлена береговая полоса для общаго пользованія.
Что касается рѣкъ и водъ несудоходныхъ, то законъ
не ограничиваетъ права прибрежныхъ владѣльцевъ пользоваться на правахъ полной собственности не только прибрежнымъ пространствомъ, но и самыми водами до половины русла рѣки. Въ силу этого владѣльцы прибрежныхъ земель сплошь и рядомъ въ городахъ загораживаютъ заборами берега и воз
[1)] Основываясь на этомъ законѣ и ссылаясь также на французскій законъ 8 апрѣля 1898 г., въ реакціонной прессѣ въ свое время были сдѣланы покушенія на полную отмѣну бечевника. Въ рядѣ статей въ «Новомъ Времени» за 1901 г. № 9094—9098 анонимный авторъ силится убѣдить, что законъ о бечевникѣ является «устарѣлымъ» и что при нынѣшней дороговизнѣ земли это представляетъ «нарушеніе принципа неприкосновенности частной собственности».