ности, В. П. съ самаго 19 іюля 1914 г. хлопочетъ о принятіи его въ ряды арміи. Наконецъ ему удается поступить въ Николаевское кавалерійское училище,
откуда онъ прапорщикомъ выпущенъ былъ 1 іюня 1915 г. въ 1-й Хоперскій казачій конный полкъ, гдѣ служитъ его братъ. Попавъ въ Персію, В. П. шлетъ восторженныя письма: онъ среди столь благодарной для художника забытой культуры. «Какія зданія! Какія маіолики!» — пишетъ онъ. И въ боевой об
становкѣ художникъ беретъ верхъ надъ воиномъ. Вскользь говоритъ онъ о сраженіяхъ, но зато по
дробно разсказываетъ о помѣщеніи. «Сейчасъ я живу въ великолѣпной комнатѣ съ витыми колонками, со сплошь расписанными и орнаментированными стѣнами, съ ковромъ во весь полъ... Съ какимъ вниманіемъ, съ какимъ архитектурнымъ вкусомъ обра
ботаны всѣ стѣны комнаты и расписанъ потолокъ.
И странное дѣло—въ стѣнныхъ нишахъ изображены святые съ нимбами и сіяніемъ и вмѣстѣ съ тѣмъ все это типично персидское. Жалко, не у кого спро
сить—откуда это и почему». Впечатлѣній и матеріала было такъ много, что В. П. урывками пишетъ цѣ
лую статью и присылаетъ съ иллюстраціями въ «Еженедѣльникъ» [1)].
Но война есть война. Все чаще и чаще въ письмахъ онъ говоритъ о бояхъ. Говоритъ просто безъ всякой рисовки. Вотъ, напримѣръ. «Меня назначили отправиться на гору (передъ отступленіемъ) сдерживать насѣдающихъ курдовъ, ведя съ ними перестрѣлку, и замѣнить пѣхоту, которой велятъ отходить.
У меня немного ёкнуло внутри: остаться съ 10 казаками верстахъ въ двухъ отъ полка, да еще полкъ уходитъ, казалось немного жуткимъ». Однако, за смѣлыя и энергичныя дѣйствія въ этомъ бою, онъ былъ представленъ къ ордену Анны 4 ст. Въ одномъ
изъ боевъ подъ нимъ убиваютъ лошадь. Начальникъ отряда отличаетъ его передъ другими, давая отвѣт
ственныя и опасныя порученія. А положеніе на фронтѣ становится все серьезнѣе. «Меня опять по
слали въ довольно опасное мѣсто»—пишетъ В. П. Въ Пасху онъ сообщаетъ: «Разговѣлись все чинъ чиномъ, по христіанскому обычаю, что послѣ нѣсколькихъ дней жестокаго поста было очень недурно. Однако первые дни Пасхи было тяжеленько, а дальше будетъ еще тяжелѣе. Каждый день, чуть ли не каждый часъ все новые и новые убитые и раненые. Съ минуты на минуту ждемъ жестокаго боя и общаго наступленія». Незадолго до смерти съ дороги по отвѣт
ственному и опасному порученію онъ говоритъ въ письмѣ: «Послали меня не то что на фронтъ или за фронтъ, а словомъ туда, дальше чего нѣтъ уже нашихъ, а со всѣхъ сторонъ враги: турки и курды».— Въ послѣднемъ письмѣ В. П. сообщаетъ: «Что ви
дѣлъ—объ этомъ даже писать не буду, разскажу лучше лично, если судитъ Богъ».
Не судилъ ему Господь вернуться живымъ: 17 мая была получена отъ брата В. П. телеграмма:
«Володя 26 апрѣля убитъ». Вѣчная память ему!
Д. Михайловъ.
Цѣль существованія Петербурга лежитъ почти на двѣсти лѣтъ впереди царствованія Петра I, но идея необходимости такого города для Россіи созрѣвала въ предшествовавшихъ царствованіяхъ. При Іоаннѣ Грозномъ, при Борисѣ Годуновѣ и дру
гихъ русскихъ царяхъ русское правительство ищетъ удобный портъ для выхода въ открытое море. Но попытки эти тщетны. Сильные западные сосѣди— Швеція, Пруссія, Польша и Турція сомкнулись тѣснымъ барьеромъ на пути жизненныхъ стремленій Россіи, и всѣ сношенія съ западноевропейскими странами, вся торговля находится въ прямой зависимо
сти отъ нашихъ сосѣдскихъ сношеній. Густавъ Адольфъ, отбросивъ на время Россію отъ береговъ Балтійскаго моря, Невы и Ладожскаго озера, обро
нилъ свою историческую фразу: «Не скоро теперь русскій медвѣдь перешагнетъ черезъ этотъ ручеекъ». Но онъ ошибся, русскій медвѣдь перешагнулъ этотъ ручеекъ и довольно скоро. Этимъ историческимъ
шагомъ медвѣдя была Полтавская битва и основаніе Петербурга—два событія, тѣсно связанныя взаимною историческою зависимостью. Объявляя войну шве
[1)] Помѣщена въ № 16 текущаго года. [2)]См. № 3 и № 24 за 1915 г.
дамъ, Петръ I имѣлъ въ виду собственно пріобрѣтеніе Нарвы, о чемъ заботился отецъ его, царь Алексѣй
Михайловичъ, писавшій въ 1659 г. Ордынъ-Нащокину, чтобы онъ выговорилъ у шведовъ хотя бы Ивангородъ «для карабельной пристани». Во время войны Петромъ I былъ посланъ сержантъ Преобра
женскаго полка Василій Корчминъ для осмотра Нарвы, Орѣшка и «возлѣ него» мѣстностей, удоб
ныхъ для портоваго города. Корчминъ донесъ, что стоянка въ Нарвскомъ рейдѣ неудобна по причинѣ плохого грунта и указалъ на Охту, какъ на есте
ственную гавань. Въ 1703 г. были насыпаны первые батарейныя укрѣпленія въ мѣстности приблизитель
но у домика Петра Великаго на Петербургской сторонѣ, на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь находится учи
лищный домъ Петра I. Нева здѣсь имѣетъ свое первоначальное развѣтвленіе и возведенныя здѣсь укрѣпленія являлись какъ бы замкомъ, запираю
щимъ входъ въ Неву, Ладожское озеро и т. д. Первоначальныя укрѣпленія быстро выросли въ цѣ
лую крѣпость, явившуюся основаніемъ города «Санкт-Питеръ-Бурха», и этому городу, только что заложенному въ горячкѣ многолѣтней войны, Петръ I предназначалъ огромную роль. Въ день Полтавской побѣды Петръ I писалъ генералъ-адмиралу Апрак
(Продолженіе [2)]).
откуда онъ прапорщикомъ выпущенъ былъ 1 іюня 1915 г. въ 1-й Хоперскій казачій конный полкъ, гдѣ служитъ его братъ. Попавъ въ Персію, В. П. шлетъ восторженныя письма: онъ среди столь благодарной для художника забытой культуры. «Какія зданія! Какія маіолики!» — пишетъ онъ. И въ боевой об
становкѣ художникъ беретъ верхъ надъ воиномъ. Вскользь говоритъ онъ о сраженіяхъ, но зато по
дробно разсказываетъ о помѣщеніи. «Сейчасъ я живу въ великолѣпной комнатѣ съ витыми колонками, со сплошь расписанными и орнаментированными стѣнами, съ ковромъ во весь полъ... Съ какимъ вниманіемъ, съ какимъ архитектурнымъ вкусомъ обра
ботаны всѣ стѣны комнаты и расписанъ потолокъ.
И странное дѣло—въ стѣнныхъ нишахъ изображены святые съ нимбами и сіяніемъ и вмѣстѣ съ тѣмъ все это типично персидское. Жалко, не у кого спро
сить—откуда это и почему». Впечатлѣній и матеріала было такъ много, что В. П. урывками пишетъ цѣ
лую статью и присылаетъ съ иллюстраціями въ «Еженедѣльникъ» [1)].
Но война есть война. Все чаще и чаще въ письмахъ онъ говоритъ о бояхъ. Говоритъ просто безъ всякой рисовки. Вотъ, напримѣръ. «Меня назначили отправиться на гору (передъ отступленіемъ) сдерживать насѣдающихъ курдовъ, ведя съ ними перестрѣлку, и замѣнить пѣхоту, которой велятъ отходить.
У меня немного ёкнуло внутри: остаться съ 10 казаками верстахъ въ двухъ отъ полка, да еще полкъ уходитъ, казалось немного жуткимъ». Однако, за смѣлыя и энергичныя дѣйствія въ этомъ бою, онъ былъ представленъ къ ордену Анны 4 ст. Въ одномъ
изъ боевъ подъ нимъ убиваютъ лошадь. Начальникъ отряда отличаетъ его передъ другими, давая отвѣт
ственныя и опасныя порученія. А положеніе на фронтѣ становится все серьезнѣе. «Меня опять по
слали въ довольно опасное мѣсто»—пишетъ В. П. Въ Пасху онъ сообщаетъ: «Разговѣлись все чинъ чиномъ, по христіанскому обычаю, что послѣ нѣсколькихъ дней жестокаго поста было очень недурно. Однако первые дни Пасхи было тяжеленько, а дальше будетъ еще тяжелѣе. Каждый день, чуть ли не каждый часъ все новые и новые убитые и раненые. Съ минуты на минуту ждемъ жестокаго боя и общаго наступленія». Незадолго до смерти съ дороги по отвѣт
ственному и опасному порученію онъ говоритъ въ письмѣ: «Послали меня не то что на фронтъ или за фронтъ, а словомъ туда, дальше чего нѣтъ уже нашихъ, а со всѣхъ сторонъ враги: турки и курды».— Въ послѣднемъ письмѣ В. П. сообщаетъ: «Что ви
дѣлъ—объ этомъ даже писать не буду, разскажу лучше лично, если судитъ Богъ».
Не судилъ ему Господь вернуться живымъ: 17 мая была получена отъ брата В. П. телеграмма:
«Володя 26 апрѣля убитъ». Вѣчная память ему!
Д. Михайловъ.
ОТЪ ГОРОДА-КРѢПОСТИ КЪ ГОРОДУ-САДУ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Цѣль существованія Петербурга лежитъ почти на двѣсти лѣтъ впереди царствованія Петра I, но идея необходимости такого города для Россіи созрѣвала въ предшествовавшихъ царствованіяхъ. При Іоаннѣ Грозномъ, при Борисѣ Годуновѣ и дру
гихъ русскихъ царяхъ русское правительство ищетъ удобный портъ для выхода въ открытое море. Но попытки эти тщетны. Сильные западные сосѣди— Швеція, Пруссія, Польша и Турція сомкнулись тѣснымъ барьеромъ на пути жизненныхъ стремленій Россіи, и всѣ сношенія съ западноевропейскими странами, вся торговля находится въ прямой зависимо
сти отъ нашихъ сосѣдскихъ сношеній. Густавъ Адольфъ, отбросивъ на время Россію отъ береговъ Балтійскаго моря, Невы и Ладожскаго озера, обро
нилъ свою историческую фразу: «Не скоро теперь русскій медвѣдь перешагнетъ черезъ этотъ ручеекъ». Но онъ ошибся, русскій медвѣдь перешагнулъ этотъ ручеекъ и довольно скоро. Этимъ историческимъ
шагомъ медвѣдя была Полтавская битва и основаніе Петербурга—два событія, тѣсно связанныя взаимною историческою зависимостью. Объявляя войну шве
[1)] Помѣщена въ № 16 текущаго года. [2)]См. № 3 и № 24 за 1915 г.
дамъ, Петръ I имѣлъ въ виду собственно пріобрѣтеніе Нарвы, о чемъ заботился отецъ его, царь Алексѣй
Михайловичъ, писавшій въ 1659 г. Ордынъ-Нащокину, чтобы онъ выговорилъ у шведовъ хотя бы Ивангородъ «для карабельной пристани». Во время войны Петромъ I былъ посланъ сержантъ Преобра
женскаго полка Василій Корчминъ для осмотра Нарвы, Орѣшка и «возлѣ него» мѣстностей, удоб
ныхъ для портоваго города. Корчминъ донесъ, что стоянка въ Нарвскомъ рейдѣ неудобна по причинѣ плохого грунта и указалъ на Охту, какъ на есте
ственную гавань. Въ 1703 г. были насыпаны первые батарейныя укрѣпленія въ мѣстности приблизитель
но у домика Петра Великаго на Петербургской сторонѣ, на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь находится учи
лищный домъ Петра I. Нева здѣсь имѣетъ свое первоначальное развѣтвленіе и возведенныя здѣсь укрѣпленія являлись какъ бы замкомъ, запираю
щимъ входъ въ Неву, Ладожское озеро и т. д. Первоначальныя укрѣпленія быстро выросли въ цѣ
лую крѣпость, явившуюся основаніемъ города «Санкт-Питеръ-Бурха», и этому городу, только что заложенному въ горячкѣ многолѣтней войны, Петръ I предназначалъ огромную роль. Въ день Полтавской побѣды Петръ I писалъ генералъ-адмиралу Апрак
(Продолженіе [2)]).