сину: «нынѣ уже совершенный камень во основаніе Санктпетербурха положенъ съ помощью Божіею».
Этими словами самого Петра яснѣе всего указывается тѣсная связь между историческими событіями. Городъ Санктъ-Питеръ-Бурхъ «былъ основанъ на зе
млѣ, не принадлежавшей въ то время Россіи». Только черезъ шесть лѣтъ послѣ основанія Петербурга, земля, занятая новымъ городомъ, перешла изъ шведскихъ владѣній къ Россіи. Фактъ основанія Петер
бурга при такихъ обстоятельствахъ можетъ быть названъ актомъ исключительной государственной смѣлости, честь которой принадлежитъ всецѣло Петру и его сподвижникамъ.
Ни одинъ завоеватель не имѣлъ столь опредѣленнаго вѣрнаго взгляда на свои завоеванія, какъ Петръ Великій, употребившій огромныя суммы на постройку Петербурга, Кронштадта и портовъ на шведской терри
торіи прежде, нежели былъ увѣренъ въ условіяхъ мира, который тогда казался еще очень отдаленнымъ и со
мнительнымъ. Мысль эту проводитъ Минихъ въ своихъ запискахъ. Самое существованіе Петербурга, его
мѣстоположеніе и характеръ развитія могутъ быть объяснимы лишь намѣреніями Петра и цѣлями, кото
рыя онъ себѣ ставилъ. Россіи нуженъ былъ торговый портъ,—это ясно себѣ представлялъ такой исключи
тельный государственникъ, какимъ былъ Петръ. Попытка имѣть его на югѣ окончилась неудачей. Оставался сѣверъ: Балтійское море и Бѣлое, совер
шенно неудобныя для судоходства по своей отдален
ности и полярнымъ льдамъ, и вотъ, при входѣ въ Неву, у самаго ключа стариннаго воднаго пути «изъ варягъ въ греки» и «въ Индѣю» закладывается го
родъ, который долженъ стать нашимъ «окномъ въ Европу». Россія того времени стоитъ на рубежѣ своего Императорскаго и военнаго пе
ріода: кончилась борьба Московскаго государства за свое существованіе, и начиналось развитіе этого государства. Городъ Петербургъ, заложенный въ самомъ близкомъ сосѣдствѣ историческаго врага, долженъ быть крѣпкимъ оплотомъ противъ завоевательныхъ стремленій сосѣдей, долженъ быть «городомъ-крѣпостью», а цѣль его—стать городомъ-портомъ, торгово-промышленнымъ пунктомъ для внѣш
нихъ сношеній Россіи съ Европой—требовала быть городомъ-центромъ торгово-промышленной организа
ціи, поэтому на исторіи Петербурга очень интересны проявленія этихъ двухъ моментовъ городо-строительства. Развитіе и ростъ всякаго города стоятъ въ прямой зависимости отъ массы другихъ политикоэкономическихъ факторовъ: развитія торговыхъ сно
шеній, увеличенія средствъ путей сообщенія и
плотности окружающаго народонаселенія. Петербургъ же создается на буквально пустомъ мѣстѣ. Никакихъ торговыхъ сношеній въ этихъ необозримыхъ болотахъ и лѣсахъ нѣтъ: съ момента рагрома Великаго Новгорода на далекое кругомъ разстояніе нѣтъ и помину ни о какой торговлѣ. Населеніе—нѣсколько окрестныхъ финскихъ деревень и мызъ, бѣдное и малочисленное—не могло имѣть никакого вліянія на развитіе петровскаго «Парадиза». Пути сообщенія
долженъ былъ создать самъ городъ, ставъ пунктомъ сосредоточенія русской внѣшней торговли, и кромѣ того еще онъ долженъ былъ стать русскимъ адми
нистративнымъ центромъ. Все это—задачи первостепенной важности, а средство разрѣшенія ихъ—только единая власть московскаго царя. И мы видимъ, что въ созданіи Петербурга до самаго царствованія Александра II принимаетъ единственное и исключительное участіе центральная власть. Исторія Петербурга [1)] говоритъ: «По основаніи Петербурга, т. е.
петербургской крѣпости, вся забота Петра сводилась къ обстройкѣ города со стороны эспланады крѣпости,
т. е. Петербургской стороны, ибо крѣпость-Петербургъ первое время должна была главнымъ образомъ защищать входъ въ Неву или дорогу въ Шлис
сельбургъ. Для отраженія же врага отъ Выборга Петру необходимы были городскіе дома, которые надо было брать шагъ за шагомъ, прежде чѣмъ обложить Петербургскую крѣпость».
Изъ сказаннаго видно, что Петербургъ въ начальный періодъ своего существованія былъ городомъкрѣпостью, гдѣ даже частное строительство подчи
нялось и служило принципу военныхъ укрѣпленій, но какъ только было покончено со шведскими притязаніями на территорію Ингерманландіи, и, слѣдо
вательно, непосредственная военная опасность была удалена отъ Петербурга, всѣ работы Петра I пере
носятся на преобразованіе города въ опорный пунктъ нашего молодого флота и на созданіе въ немъ торговли и промышленности. Изъ Петербурга Петръ намѣревается создать нѣчто вродѣ Амстердама и съ большимъ воодушевленіемъ принимается за осуществленіе плана Леблона. Были начаты работы по прорытію каналовъ, и если бы планъ осуще
ствился вполнѣ,—то теперь Петербургъ представлялъ бы собою удивительное сочетаніе города-крѣпости съ торговымъ городомъ-портомъ. Такимъ двойственнымъ городомъ Петербургъ былъ въ идейномъ пред
ставленіи Петра, и Леблонъ очень вѣрно понялъ мысли и желанія основателя Петербурга. Каналы, которыми, какъ изящною сѣтью, была бы покрыта городская территорія, въ мирное время служили бы прекраснымъ средствомъ сообщенія грузовымъ су
дамъ, въ военное же время вся эта водная система превращалась бы въ неодолимую крѣпость съ безчисленными рвами и траншеями. Какъ архитектур
ная идея, этотъ планъ разрѣшалъ всѣ стремленія Петра,—вотъ почему онъ такъ высоко и цѣнилъ Леблона. Но выполненіе этой идеи было неосуществимо по причинѣ необъятности работъ, и ихъ пришлось прекратить въ самомъ же началѣ. Одно обве
деніе Петербурга стѣнами плотинъ стоило бы сотенъ милліоновъ. Кромѣ того, тогда уже смутно прозрѣвалось, что естественною крѣпостью, защитою Петер
бурга съ моря будетъ Кронштадтъ, а подходы къ нему съ суши прекрасно защищали лѣса и болота;
побѣда Витгенштейна въ 1812 г. разсѣяла на этотъ счетъ всѣ сомнѣнія.
Такимъ образомъ, военное значеніе Петербурга постепенно отходитъ на второе и даже третье мѣсто: не онъ защищаетъ, а его защищаютъ. Главная же цѣль его существованія—торговое мореплаваніе Россіи и промышленность встрѣчаютъ въ своемъ существованіи громадныя затрудненія уже внутри страны.
[1)] Божеряновъ, «Невскій проспектъ».
Этими словами самого Петра яснѣе всего указывается тѣсная связь между историческими событіями. Городъ Санктъ-Питеръ-Бурхъ «былъ основанъ на зе
млѣ, не принадлежавшей въ то время Россіи». Только черезъ шесть лѣтъ послѣ основанія Петербурга, земля, занятая новымъ городомъ, перешла изъ шведскихъ владѣній къ Россіи. Фактъ основанія Петер
бурга при такихъ обстоятельствахъ можетъ быть названъ актомъ исключительной государственной смѣлости, честь которой принадлежитъ всецѣло Петру и его сподвижникамъ.
Ни одинъ завоеватель не имѣлъ столь опредѣленнаго вѣрнаго взгляда на свои завоеванія, какъ Петръ Великій, употребившій огромныя суммы на постройку Петербурга, Кронштадта и портовъ на шведской терри
торіи прежде, нежели былъ увѣренъ въ условіяхъ мира, который тогда казался еще очень отдаленнымъ и со
мнительнымъ. Мысль эту проводитъ Минихъ въ своихъ запискахъ. Самое существованіе Петербурга, его
мѣстоположеніе и характеръ развитія могутъ быть объяснимы лишь намѣреніями Петра и цѣлями, кото
рыя онъ себѣ ставилъ. Россіи нуженъ былъ торговый портъ,—это ясно себѣ представлялъ такой исключи
тельный государственникъ, какимъ былъ Петръ. Попытка имѣть его на югѣ окончилась неудачей. Оставался сѣверъ: Балтійское море и Бѣлое, совер
шенно неудобныя для судоходства по своей отдален
ности и полярнымъ льдамъ, и вотъ, при входѣ въ Неву, у самаго ключа стариннаго воднаго пути «изъ варягъ въ греки» и «въ Индѣю» закладывается го
родъ, который долженъ стать нашимъ «окномъ въ Европу». Россія того времени стоитъ на рубежѣ своего Императорскаго и военнаго пе
ріода: кончилась борьба Московскаго государства за свое существованіе, и начиналось развитіе этого государства. Городъ Петербургъ, заложенный въ самомъ близкомъ сосѣдствѣ историческаго врага, долженъ быть крѣпкимъ оплотомъ противъ завоевательныхъ стремленій сосѣдей, долженъ быть «городомъ-крѣпостью», а цѣль его—стать городомъ-портомъ, торгово-промышленнымъ пунктомъ для внѣш
нихъ сношеній Россіи съ Европой—требовала быть городомъ-центромъ торгово-промышленной организа
ціи, поэтому на исторіи Петербурга очень интересны проявленія этихъ двухъ моментовъ городо-строительства. Развитіе и ростъ всякаго города стоятъ въ прямой зависимости отъ массы другихъ политикоэкономическихъ факторовъ: развитія торговыхъ сно
шеній, увеличенія средствъ путей сообщенія и
плотности окружающаго народонаселенія. Петербургъ же создается на буквально пустомъ мѣстѣ. Никакихъ торговыхъ сношеній въ этихъ необозримыхъ болотахъ и лѣсахъ нѣтъ: съ момента рагрома Великаго Новгорода на далекое кругомъ разстояніе нѣтъ и помину ни о какой торговлѣ. Населеніе—нѣсколько окрестныхъ финскихъ деревень и мызъ, бѣдное и малочисленное—не могло имѣть никакого вліянія на развитіе петровскаго «Парадиза». Пути сообщенія
долженъ былъ создать самъ городъ, ставъ пунктомъ сосредоточенія русской внѣшней торговли, и кромѣ того еще онъ долженъ былъ стать русскимъ адми
нистративнымъ центромъ. Все это—задачи первостепенной важности, а средство разрѣшенія ихъ—только единая власть московскаго царя. И мы видимъ, что въ созданіи Петербурга до самаго царствованія Александра II принимаетъ единственное и исключительное участіе центральная власть. Исторія Петербурга [1)] говоритъ: «По основаніи Петербурга, т. е.
петербургской крѣпости, вся забота Петра сводилась къ обстройкѣ города со стороны эспланады крѣпости,
т. е. Петербургской стороны, ибо крѣпость-Петербургъ первое время должна была главнымъ образомъ защищать входъ въ Неву или дорогу въ Шлис
сельбургъ. Для отраженія же врага отъ Выборга Петру необходимы были городскіе дома, которые надо было брать шагъ за шагомъ, прежде чѣмъ обложить Петербургскую крѣпость».
Изъ сказаннаго видно, что Петербургъ въ начальный періодъ своего существованія былъ городомъкрѣпостью, гдѣ даже частное строительство подчи
нялось и служило принципу военныхъ укрѣпленій, но какъ только было покончено со шведскими притязаніями на территорію Ингерманландіи, и, слѣдо
вательно, непосредственная военная опасность была удалена отъ Петербурга, всѣ работы Петра I пере
носятся на преобразованіе города въ опорный пунктъ нашего молодого флота и на созданіе въ немъ торговли и промышленности. Изъ Петербурга Петръ намѣревается создать нѣчто вродѣ Амстердама и съ большимъ воодушевленіемъ принимается за осуществленіе плана Леблона. Были начаты работы по прорытію каналовъ, и если бы планъ осуще
ствился вполнѣ,—то теперь Петербургъ представлялъ бы собою удивительное сочетаніе города-крѣпости съ торговымъ городомъ-портомъ. Такимъ двойственнымъ городомъ Петербургъ былъ въ идейномъ пред
ставленіи Петра, и Леблонъ очень вѣрно понялъ мысли и желанія основателя Петербурга. Каналы, которыми, какъ изящною сѣтью, была бы покрыта городская территорія, въ мирное время служили бы прекраснымъ средствомъ сообщенія грузовымъ су
дамъ, въ военное же время вся эта водная система превращалась бы въ неодолимую крѣпость съ безчисленными рвами и траншеями. Какъ архитектур
ная идея, этотъ планъ разрѣшалъ всѣ стремленія Петра,—вотъ почему онъ такъ высоко и цѣнилъ Леблона. Но выполненіе этой идеи было неосуществимо по причинѣ необъятности работъ, и ихъ пришлось прекратить въ самомъ же началѣ. Одно обве
деніе Петербурга стѣнами плотинъ стоило бы сотенъ милліоновъ. Кромѣ того, тогда уже смутно прозрѣвалось, что естественною крѣпостью, защитою Петер
бурга съ моря будетъ Кронштадтъ, а подходы къ нему съ суши прекрасно защищали лѣса и болота;
побѣда Витгенштейна въ 1812 г. разсѣяла на этотъ счетъ всѣ сомнѣнія.
Такимъ образомъ, военное значеніе Петербурга постепенно отходитъ на второе и даже третье мѣсто: не онъ защищаетъ, а его защищаютъ. Главная же цѣль его существованія—торговое мореплаваніе Россіи и промышленность встрѣчаютъ въ своемъ существованіи громадныя затрудненія уже внутри страны.
[1)] Божеряновъ, «Невскій проспектъ».