ность формъ и пріемовъ композиціи является главнымъ признакомъ эпохи и «стиля»; эта совокупность въ значительно меньшей степени, чѣмъ пропорціи, связываетъ произведеніе съ его авторомъ. Тамъ, гдѣ формы и системы композиціи ихъ не представляютъ собою исключительно новаго, своеобразнаго продукта индивидуальнаго творчества,—онѣ не могутъ соста
влять и основанія авторскаго права. Такъ, пріемы религіозной архитектуры, какъ бы ни были они многочисленны и разнообразны, все же легко могутъ быть подведены подъ опредѣленные типы; и пріемъ плана храма, самъ по себѣ, независимо отъ размѣ
ровъ и ихъ отношеній, рѣдко можетъ разсматри
ваться, какъ новое произведеніе; и подходъ къ нему,
какъ къ объекту права съ этой стороны, возможенъ исключительно рѣдко. Нѣкоторыя особенности пред
ставляютъ болѣе сложныя плановыя рѣшенія, въ отношеніи использованія площади и пространства для удовлетворенія потребностей, установленныхъ не эстетическими стимулами. Здѣсь на ряду съ художественной задачей стоитъ задача въ самомъ суще
ствѣ своемъ, иного порядка. Однако традиціонность задачъ ихъ рѣшеніямъ придаетъ характеръ установленій, пріобрѣтающихъ художественную окраску.
Если первоначальное рѣшеніе практической задачи есть удовлетвореніе опредѣленной потребности, то съ теченіемъ вѣковъ, его форма становится самодо
владѣющей и сама способна вліять на характеръ потребности. Такъ появляются виды плановыхъ рѣшеній художественнаго характера. Съ другой стороны, выставляемыя жизнію каждый разъ новыя требованія, для удовлетворенія новыхъ потребностей
того же порядка вызываютъ новыя рѣшенія, въ которыхъ преобладаетъ научно-техническій харак
теръ. Въ нихъ пріемы сочетанія элементовъ чаще носятъ индивидуальный характеръ. Однако, какъ бы ни были новы поставленныя внѣшними условіями задачи, преемственность въ системахъ сочетанія формъ сказывается настолько сильно, что внѣ контроля пропорціи и здѣсь нѣтъ возможности утверждать ни оригинальности, ни повторенія.
Искать въ произведеніи новизну только въ элементахъ и группировкахъ—значитъ предъявлять къ архитектурѣ требованія, не поставленныя ей исторіей, и архитектуру видѣть въ крайне ограничен
номъ числѣ исключительныхъ памятниковъ. Это значитъ не видѣть и всего безграничнаго разнообра
зія идей и настроеній, а только отдѣльныя схемы, сколь бы значительными онѣ ни являлись, все же представляющими только скелеты архитектурныхъ твореній. Съ этой точки зрѣнія представляется интереснымъ слѣдующее разсужденіе:...«Слѣдуетъ обратить особое вниманіе на то, что и не каждое ху
дожественное произведеніе зодчества само по себѣ непремѣнно обусловливаетъ возникновеніе авторскаго права, въ лицѣ его строителя; нерѣдко напро
тивъ возведеніе даннаго художественнаго зданія является нарушеніемъ уже существующаго авторскаго права другого архитектора или же воспроизведеніемъ прежней архитектуры (напр., безчисленныя подражанія Римскому собору Св. Петра въ Италіи, Франціи, Испаніи, Германіи и даже у насъ), хотя за давностью лѣтъ и потерявшей свою законную охрану,
но тѣмъ не менѣе не возстанавливающей вновь таковое въ лицѣ зодчаго кописта или подражателя, а пред
ставляющей уже общее достояніе для свободнаго копированія и подражанія». (А. Гейне). (курсив. нашъ). Съ трудомъ можно представить себѣ, какія сооруже
нія имѣетъ въ виду авторъ, говоря о «безчисленныхъ подражаніяхъ» собору Св. Петра во многихъ мѣ
стахъ и у насъ: относитъ ли онъ сюда такіе соборы, какъ Казанскій или Исаакіевскій или какіе-нибудь
изъ провинціальной Россіи, гдѣ тоже всюду не больше сходства съ Римскимъ соборомъ, чѣмъ здѣсь,—въ правахъ ихъ авторовъ, «зодчихъ-копистовъ», сомнѣваться не приходится, но приходится
считаться съ опасностью, которая возникаетъ изъ возможности такихъ сужденій. Если элементы сю
жета признакъ копированія, то оригинальны ли драмы Шекспира, Фаустъ, поэзія Пушкина и Лер
монтова. По этому же признаку можно колоссаль
ную родословную написать отъ собора св. Софіи и все признать подражаніемъ и копіей. Особенно труд
но приходится архитектурѣ. Въ литературѣ даже «пароходные путеводители» сохраняютъ индивидуальность, а въ архитектурѣ... «почти до второй половины прошлаго столѣтія художественная архитек
тура находилась подъ всесильнымъ гнетомъ моды на античность и классицизмъ, сковывалась дисциплиной архитектурной схоластики. Поэтому произведенія зодчества, несомнѣнно отмѣченныя художественными намѣреніями, даже наиболѣе удачныя и та
лантливыя, въ сущности и въ основѣ своей были
мертвыми копіями, подражаніями, поддѣлками подъ искреннее искусство (А. Гейне). ...«Даже зданія, предназначенныя для «искусствъ и вдохновеньяочень часто, особливо въ Россіи, воздвигаются по казарменному или ничего не говорящему намъ,
чуждому шаблону, какъ будто бы для того, чтобы отучить обывателя по внѣшнему судить о внутрен
немъ и оберегать его отъ излишнихъ впечатлѣній! (А. Гейне). Такъ писалось въ эпоху расцвѣта стиля «Модернъ» и такъ лишались права произведенія художественной архитектуры, явившіяся до половины прошлаго столѣтія, потому что они, очевидно,
оказывались за предѣлами того круга, о которомъ въ прежде приведенной цитатѣ говоритъ тотъ же авторъ. Между тѣмъ, все же кажется, что этотъ авторъ выступилъ на защиту архитектурнаго авторскаго права, и только, какъ не архитекторъ, не усмотрѣлъ для него основаній за имъ же установленными предѣлами.
Итакъ, если произведеніе, во всѣхъ своихъ частяхъ являетъ пропорціи новыя и независимыя отъ какого бы то ни было другого,—оно должно быть признано новымъ независимо отъ его досто
инствъ. Произведеніе можетъ быть признано копіей, повтореніемъ только тогда, когда какъ формы и и композиція, такъ и пропорціи повторены. (Разли
чіе въ (обсолютныхъ размѣрахъ само по себѣ не устраняетъ возможности копированія). Случаи тождества, совпаденія, если и мыслимы то въ дѣйстви
тельности совершенно исключительны и могутъ быть, очевидно, такъ или иначе установлены. Повтореніе формы и пропорціи въ частяхъ можетъ говорить о частичномъ заимствованіи и обусловливать
влять и основанія авторскаго права. Такъ, пріемы религіозной архитектуры, какъ бы ни были они многочисленны и разнообразны, все же легко могутъ быть подведены подъ опредѣленные типы; и пріемъ плана храма, самъ по себѣ, независимо отъ размѣ
ровъ и ихъ отношеній, рѣдко можетъ разсматри
ваться, какъ новое произведеніе; и подходъ къ нему,
какъ къ объекту права съ этой стороны, возможенъ исключительно рѣдко. Нѣкоторыя особенности пред
ставляютъ болѣе сложныя плановыя рѣшенія, въ отношеніи использованія площади и пространства для удовлетворенія потребностей, установленныхъ не эстетическими стимулами. Здѣсь на ряду съ художественной задачей стоитъ задача въ самомъ суще
ствѣ своемъ, иного порядка. Однако традиціонность задачъ ихъ рѣшеніямъ придаетъ характеръ установленій, пріобрѣтающихъ художественную окраску.
Если первоначальное рѣшеніе практической задачи есть удовлетвореніе опредѣленной потребности, то съ теченіемъ вѣковъ, его форма становится самодо
владѣющей и сама способна вліять на характеръ потребности. Такъ появляются виды плановыхъ рѣшеній художественнаго характера. Съ другой стороны, выставляемыя жизнію каждый разъ новыя требованія, для удовлетворенія новыхъ потребностей
того же порядка вызываютъ новыя рѣшенія, въ которыхъ преобладаетъ научно-техническій харак
теръ. Въ нихъ пріемы сочетанія элементовъ чаще носятъ индивидуальный характеръ. Однако, какъ бы ни были новы поставленныя внѣшними условіями задачи, преемственность въ системахъ сочетанія формъ сказывается настолько сильно, что внѣ контроля пропорціи и здѣсь нѣтъ возможности утверждать ни оригинальности, ни повторенія.
Искать въ произведеніи новизну только въ элементахъ и группировкахъ—значитъ предъявлять къ архитектурѣ требованія, не поставленныя ей исторіей, и архитектуру видѣть въ крайне ограничен
номъ числѣ исключительныхъ памятниковъ. Это значитъ не видѣть и всего безграничнаго разнообра
зія идей и настроеній, а только отдѣльныя схемы, сколь бы значительными онѣ ни являлись, все же представляющими только скелеты архитектурныхъ твореній. Съ этой точки зрѣнія представляется интереснымъ слѣдующее разсужденіе:...«Слѣдуетъ обратить особое вниманіе на то, что и не каждое ху
дожественное произведеніе зодчества само по себѣ непремѣнно обусловливаетъ возникновеніе авторскаго права, въ лицѣ его строителя; нерѣдко напро
тивъ возведеніе даннаго художественнаго зданія является нарушеніемъ уже существующаго авторскаго права другого архитектора или же воспроизведеніемъ прежней архитектуры (напр., безчисленныя подражанія Римскому собору Св. Петра въ Италіи, Франціи, Испаніи, Германіи и даже у насъ), хотя за давностью лѣтъ и потерявшей свою законную охрану,
но тѣмъ не менѣе не возстанавливающей вновь таковое въ лицѣ зодчаго кописта или подражателя, а пред
ставляющей уже общее достояніе для свободнаго копированія и подражанія». (А. Гейне). (курсив. нашъ). Съ трудомъ можно представить себѣ, какія сооруже
нія имѣетъ въ виду авторъ, говоря о «безчисленныхъ подражаніяхъ» собору Св. Петра во многихъ мѣ
стахъ и у насъ: относитъ ли онъ сюда такіе соборы, какъ Казанскій или Исаакіевскій или какіе-нибудь
изъ провинціальной Россіи, гдѣ тоже всюду не больше сходства съ Римскимъ соборомъ, чѣмъ здѣсь,—въ правахъ ихъ авторовъ, «зодчихъ-копистовъ», сомнѣваться не приходится, но приходится
считаться съ опасностью, которая возникаетъ изъ возможности такихъ сужденій. Если элементы сю
жета признакъ копированія, то оригинальны ли драмы Шекспира, Фаустъ, поэзія Пушкина и Лер
монтова. По этому же признаку можно колоссаль
ную родословную написать отъ собора св. Софіи и все признать подражаніемъ и копіей. Особенно труд
но приходится архитектурѣ. Въ литературѣ даже «пароходные путеводители» сохраняютъ индивидуальность, а въ архитектурѣ... «почти до второй половины прошлаго столѣтія художественная архитек
тура находилась подъ всесильнымъ гнетомъ моды на античность и классицизмъ, сковывалась дисциплиной архитектурной схоластики. Поэтому произведенія зодчества, несомнѣнно отмѣченныя художественными намѣреніями, даже наиболѣе удачныя и та
лантливыя, въ сущности и въ основѣ своей были
мертвыми копіями, подражаніями, поддѣлками подъ искреннее искусство (А. Гейне). ...«Даже зданія, предназначенныя для «искусствъ и вдохновеньяочень часто, особливо въ Россіи, воздвигаются по казарменному или ничего не говорящему намъ,
чуждому шаблону, какъ будто бы для того, чтобы отучить обывателя по внѣшнему судить о внутрен
немъ и оберегать его отъ излишнихъ впечатлѣній! (А. Гейне). Такъ писалось въ эпоху расцвѣта стиля «Модернъ» и такъ лишались права произведенія художественной архитектуры, явившіяся до половины прошлаго столѣтія, потому что они, очевидно,
оказывались за предѣлами того круга, о которомъ въ прежде приведенной цитатѣ говоритъ тотъ же авторъ. Между тѣмъ, все же кажется, что этотъ авторъ выступилъ на защиту архитектурнаго авторскаго права, и только, какъ не архитекторъ, не усмотрѣлъ для него основаній за имъ же установленными предѣлами.
Итакъ, если произведеніе, во всѣхъ своихъ частяхъ являетъ пропорціи новыя и независимыя отъ какого бы то ни было другого,—оно должно быть признано новымъ независимо отъ его досто
инствъ. Произведеніе можетъ быть признано копіей, повтореніемъ только тогда, когда какъ формы и и композиція, такъ и пропорціи повторены. (Разли
чіе въ (обсолютныхъ размѣрахъ само по себѣ не устраняетъ возможности копированія). Случаи тождества, совпаденія, если и мыслимы то въ дѣйстви
тельности совершенно исключительны и могутъ быть, очевидно, такъ или иначе установлены. Повтореніе формы и пропорціи въ частяхъ можетъ говорить о частичномъ заимствованіи и обусловливать