ТЕАТРАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ

Вопросы „радио-критики“.

Нельзя не признать организацию Ассоциации театральных и кинокритиков при Московском Доме Печати как нельзя более своевременной. Как общее правило, театральные отделы наших газет и большинство наших теажурналов являются «беспризорными» — со всеми вытекающими отсюда последствиями...
Но нигде так журналистская анархия не дает себя знать, как в области той теа и кинокритики, которая «широковещается» по радио. Почти ежедневно, а то и дважды-трижды в день, колоссальная аудитория в не одну сотню тысяч слушателей заглатывает театральные и музыкальные рецензии, отзывы о новых фильмах и целые критиче
ские «статейки» — как в «Радио-газете», так и в «Музпояснениях», сопровождающих передачу кон
цертов или опер. Положение «радио-критика

исключительно ответственное. В газете рецензию далеко не всякий прочтет, «радио-критика» же работает на все 100% своей огромной аудито

рии, — вдобавок состоящей более чем на половину из новых социальных слоев, требующих какого-то нового подхода и к самому содержанию критики.
И надо сознаться, что в этом отношении у нас очень неблагополучно.
Можно сказать, потрясающе поставлен отдел театра и кино в «Радио-газете». Пользуясь ано
нимностью рецензий и традиционной беззабот
ностью по части теакритики редакции газеты, здесь, повидимому, пишет всякий, кому не лень. Обслуживает эта «критика» только те театры, которые, нуждаясь в рекламе, охотно выдают «рецензентам» бесплатные пропуска: «большие». Центральные театры — вне критической орбиты «Радио-газеты». Отсюда этот противный зазывательный тон отзывов благодарных «критиков». Особенно вредны в этом отношении кино-рецен
зии. Здесь установился такой прием: сначала коротенько фильма обругивается за «буржуаз
ность», а потом с большим смаком излагается ее содержание и восторженно описывается игра кино-звезд обоего пола, — при этом предупредительно сообщается адрес кино-театра.
Эта уж слишком бьющая в глаза неквалифицированность критики обратила на себя внима
ние Ассоциации, и, можно думать, это безобразие будет скоро изжито.
Гораздо сложнее дело обстоит с безответственностью «музпояснений» к операм и концертам.
«Безответственны» оказались наши музпояснители не оттого, что они анонимны — наоборот, админи
страции радиостанций анонсируют их достаточно популярные имена с видным (собственно, «слыши
мым») удовлетворением. Но как-то вышло так,
что вся наличная музкритика пошла в музруководители радиостанций, в результате чего не стало «критики над критикой». Из широкого обсуждения ушли такие капитальные вопросы,
как: что давать радио-слушателю? как освещать? и т. п. А между тем наше музыковедение является едва-ли не самой отсталой из дисциплин, где
научность (в нашем смысле слова) и не ночевала. Сколько там идеалистического и народнического хлама, сколько инерции и «традиции», перетряхнуть которую как-то никому в голову не прихо
дит!... И радио-слушатель (особенно, из новых, только приобщающихся к художественной куль
туре слоев!), как губка, впитывает в себя «музпояснения», которым от роду иногда не менее полстолетия.
Любопытна в этом отношении полемика, вспыхнувшая недавно в эфире между двумя конкурирующими (довольно безобразное явление — эта кон

куренция!) радиостанциями — назовем их «X» и «У». В 8 часов вечера X начинает трансляцию

оперы «Евгений Онегин». С 10 часов У получает трансляцию в свои руки, передает свой концерт, а затем транслирует остающуюся часть оперы. И вот в антракте между двумя последними кар
тинами оперы музпояснитель станции У сказал несколько слов на ту тему, что, дескать, Чайков
ский — это одно, а Пушкин — совсем другое, — вещи, казалось бы неоспоримые. Но на фоне наивно
обывательского, неизменно психопатического отно
шения радио-критики X ко всякой опере, вообще ко всякой радио-вещательной музыке, это должно было прозвучать «кощунственно». И в следующий раз, когда транслируемой опере предстояло пре

терпеть такую же смену «режимов», радиостанция X поспешила снять с себя перед слушателями

всякую ответственность за «возмутительные» [*)] музпояснения... Дискуссия в эфире — это ново и

занятно! А главное — удобно: никто не помешает высказать мысль до конца...
Однако эта апелляция к слушателю не решает вопроса. Прежде всего оттого, что слушатель окончательно сбивается с толку, будучи менее всего подготовлен к роли арбитра в подобной дискуссии. Ибо в вопросах музыки и музыковедения даже квалифицированный обыватель-интел
лигент, умеющий насвистать начало арии Ленского или — с грехом пополам — конец «Торреадора», совсем уж беспомощен...
Вопрос о радио-вещании музыки должен где-то быть развернут во всю широту и глубину, чтобы прекратилась та анархия и кустарщина, какая царит в этой области в настоящее время. Может быть, через головы «конкурирующих» радиостан
ций — следовало бы «радио-музкритикам» (они же и музруководы) сорганизоваться, но при чем и при ком? Это — очень существенный вопрос.
Конечно, нс при академических гимн’ах и заматорелых консерваториях. Для этого нужна «метрополия» другого склада — с живой, общественнической целеустановкой. Может быть — Художе
ственный отдел Главнауки, где за последнее время можно наблюдать несомненное «движение воды»?..

САДКО.

[*)] Но хочу скрывать, что возмутителем был автор
этих строк. —С.