Памяти СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Плачь тальянка с болью, плачь тальянка
страстно,
Плачь навзрыд о ярком улетевшем сне. Отшумели липы, сад отцвел прекрасный, Сжег поэт надежды в буревом огне.
Как сосуд тончайший, цвета зорь весенних, Легкий, точно сказка, в грозный смерч
попал. Закружился птицей в вихре упоенья И на скалы жизни с высоты упал.
Плачь, рыдай тальянка, милая подруга, Плачь о невозвратном, о „мечтавшем
в дым“:
Мы певца хороним, мы хороним друга, Что хотел быть страстно вечно молодым.
Павел Безруких.

урок богеме

Есенин погиб так, как сам когда-то писал о себе в стихах:
— „В зеленый вечер под окном На рукаве своем повешусь, “ —
насильственно прерван свою еще молодую жизнь в расцвете сил и способностей.
Для широких читательских масс эта смерть — неожиданная; но для тех, кто следил за развитием части
современной поэтической кружковщины вообще и за творчеством Сергея Есенина в частности — она не является неожиданной; вернее, ее нужно было предви
деть. Трагический исход определяло наличие ряда пред
посылок, существующих и сейчас в той литературной богеме, которая захлестывается бульварщиной и определенными сторонами Нэп а.
Первичная социальная среда, в которой росли творческие замыслы погибшего поэта — это старый деревенский уклад, это „Уходящая Русь , воспетая им в стихах. Старая деревня, в которую врывается индустриальная сила, сила машины и электричества, дви
жимая в спою очередь силой революции, в которой ломаются отсталое с/хоз. производство и примитивный бытовой уклад — составляла основной лейтмотив есе
нинской лирики. Этот лейтмотив зачастую выдержан в элегических и минорных тонах, т. к. поэт не мог при
мириться с этой ломкой и всем существом своим тяготел к старому деревенскому укладу лапотной России.
Попав в город, поэт естественно теряет связь с первичной социальной средой и формально примыкает в дни революции к группе поэтов „имажинистов .
Но по существу в процессе дальнейшего роста Есе
нии остается типичным крестьянствующим поэтом; сталкиваясь с элементами городской обстановки, он
романтически переваривает в своих произведениях материал своей первичной социальной среды; формально держа связь с имажинистами, он идеологически род
нится с крестьянствующей группой поэтов (Клюев, Клычков, Орешин).
Но, если отдельные представители имажинистов (по крайней мере до сего времени) экономически и идеоло
гически были связаны с определенными социальными прослойками города и в них черпали материал для своих произведений, то не было таких связующих про
слоек у Есенина; когда в достаточной степени был использован материал первичной социальной среды, для поэта оставалось одно из двух: или, почувствовав све
же дыхание нарождающихся форм новой деревни,
окунуться и возродиться к дальнейшему творчеству в новой обстановке, — или, не имея под собой определен
ной социально-питательной почвы, сделаться мистиком, индивидуалистом.
Последнее было чуждо живой и бунтарской натуре Есенина. Первое он пытался сделать, но неудачно, ибо перевесил другой процесс. Попав в „межеумочное по
ложение, поэт пошел по линии наименьшего сопротивления и сделался типичным представителем полу-мелко
буржуазной — полу - люмпен - пролетарской литературной богемы, оторвавшейся от общества.
В результате — трагическая гибель, прервавшая молодую жизнь!
Смерть Есенина безусловно явление не случайное, а глубоко коренящееся в нравах и обычаях той литературно-худож. богемы, которая в лице своих некото
рых представителей мнит себя верхушкой искусства, а на самом деле плетется в хвосте общественности.
К нашему сожалению, нравы эти не являются только уделом части мелко-буржуазной художественной интеллигенции. Нет, они начинают проникать в ряды нашей молодой пролетарской литературы и разъедают ужо ее организм.
Кто не помнит „Кузницу , которая стояла когдато во главе всероссийского движения пролетарской ли
тературы? А разве сейчас эта организация на 60% но оторвана от своего класса и не захлестнута молкобуржуазной стихией? Разве Мих. Герасимов не пишет, что
В электрическом пожаре
Сгорает жизнь моя бумажная ?!
Разве Александровский не нриносит упадочные стихи в редакции?
Тот Александровский, который когда-то писал: „Я всеобъемлющий, чье имя Пролетарий, Идущий к новым солнцам и мирам !.,.
Положение, безусловно, серьезное, над которым следует призадуматься, оценивая его относительное распространение в рядах пролетлитературы.
Оторванность от своего класса определяет все то вывихи и вредные уклоны, которые превращают сначала часть пролетарских художеств, организаций в полу
пролетарские, а затем ввергает их в пучину мелкобуржуазных, индивидуалистических и эстетических переживаний, ставящих грань между жизнью всего рабочего класса в целом и цеховой поэтической кружковщиной.
Пусть же трагическая смерть Есенина, который все же значительной частью своего существа был связан с нашей кипучей современностью, послужит уроком и укором одновременно для этих „отщепенцев от рабочей литературы.
МИХ. БЫСТРЫЙ.