ЛИТЕРАТУРА и РАБОЧИЙ ЧИТАТЕЛЬ

Во всех областях художественной работы происходит переустановка на обслуживание массового трудового потребителя, выдвинутого на первый план Октябрьской революцией. Этой переустановкой вызвана все большая и боль
шая советизация современной художественной литературы, драматургии, экрана, изобразительных искусств, даже музыки. Этой новой ориентировкой искусства обусловлено стремление приблизить художественную продукцию к трудовым массам, изучив их потребности.
В этом последнем направлении кое-что уже делается. Существуют, напр., в Москве и Ленинграде специальные исследовательские театральные мастерские, фиксирующие и изучающие реакции зрительного зала во время спектаклей. Работа по изучению зрителя ве
дется некоторыми теапредприятиями (напр., театром им. Вс. Мейерхольда) и самостоя
тельно. Даже некоторые концертные организации (напр., московский Персимфанс, ленин
градская Филармония) приступили уже к выявлению запросов своих посетителей путем широко развитой анкетной системы.
Но знаем ли мы что-нибудь об отношении рабочего читателя к современной литературе? Удовлетворяет ли его творимое в наши дни художественное слово? Делаются ли попытки к выяснению его потребностей? Нужно со
знаться, что в этой области мы до сих пор бродим в потемках, ибо тираж изданий — очень ненадежный базис для каких либо правильных обобщающих выводов в виду социальной разнохарактерности книжного потребителя.
При этих условиях чрезвычайно важное значение приобретает почин, сделанный в деле изучения рабочего читателя столицею Украины — Харьковом. Здесь, по сообщению газеты „Харьковский Пролетарий“, были организованы читательские конференции и Всеукраинское библиотечное совещание о современной литературе.
Какое же отношение украинского рабочего читателя к современной литературе выявили
харьковские читательские конференции и Всеукраинское библиотечное совещание,
на которых господствовали одни и те же настроения и которые продемонстрировали
тесную связь профсоюзных библиотекарей со своим читателем?
Рабочий читатель, — читаем в „Харьковском Пролетарии, — современной литературой недоволен. Со
временная литература (за некоторыми исключениями) дает не то, что нужно рабочему читателю.
За что же упрекали современную литературу?
За обилие матерщины, за нерусский изломанный и исковерканный язык, за неумение показать героев „изнутри“, заглянуть в глубины их психологии, показать читателю всю жизнь человека „от колыбели
до могилы“, зато, что литература не умеет показать жизнь такой, какова она есть в действительности, за то, что в литературе очень часты неживые люди, за то, что она не умеет найти в действительности живых людей, у которых можно было бы учиться и за которыми можно было бы следовать, за то, что
литература плетется в хвосте жизни, не освещая животрепещущих вопросов современности, не ставя перед читателем новых вопросов.
Таков синодик смертных грехов современной литературы, установленный рабочим читателем Харькова.
Здесь не место, конечно, входить в оценку правильности выдвинутых против современ
ной литературы обвинений, тем более что мы не знаем, на каком конкретном материале они построены, но характерно, что разрыв между подавляющей частью современной ли
тературы и рабочим читателем был подчеркнут местными писателями, которые не пришли
на рабочие читательские конференции, как не пришел никто из них и на Всеукраинское библиотеч
ное совещание, демонстрируя этим лишний раз свой отрыв от рабочей читательской среды. Много горьких и едких слов сказали читатели и библиотекари про этих отсутствующих писателей.
Но этого мало. Даже после того, как рабочий читатель заявил не только о своем недовольстве современной литературой, но и
о своем желании принять активное участие в борьбе на литературном фронте, критически разбираясь в литературных произведениях,—
литературные группировки, — жалуется газета, - пытаются пока что не заметить этого факта и отмахнуться от него, как от назойливой мухи.
Это—уже прямой саботаж рабочего читателя, который хочет, чтобы его голос был услышан всей советской общественностью и писательской средой в частности. Долг пе
☛