Какую надо боль и тоску—никогда не поймет свиная харя всю боль и тоску человека, и ей в луже ее стоячей никогда ничего не снилось, и сон не разрывал ей сердца, и с разорванным сердцем она не металась, создавая в этом засвоженном железном мире бессводные волшебные миры.
Большие книги—великие произведения слова человеческого—есть именно заклятия.
И, читая их, слышишь музыку, какую никогда не услышишь, заиграй хоть все инструменты, какие есть в мире, и видишь картины, какие не передать никакой краской. Из духа слова родится музыка и целый мир красок.
И это надо помнить человеку и особенно беречь слово и благоговейно приступать к книге.
И не бежать труда, а итти на труд,—
только через труд тебе засветят звезды,
и только через труд сам ты духом своим засветишь звезды.
Алексей Ремизов.
Чем хуже этот век предшествующих? Разве Тем, что в чаду печалей и тревог
Он к самой черной прикоснулся язве, Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах горят... А здесь уж белая дома крестами метит И кличет воронов, и вороны летят.
Анна Ахматова.
Большие книги—великие произведения слова человеческого—есть именно заклятия.
И, читая их, слышишь музыку, какую никогда не услышишь, заиграй хоть все инструменты, какие есть в мире, и видишь картины, какие не передать никакой краской. Из духа слова родится музыка и целый мир красок.
И это надо помнить человеку и особенно беречь слово и благоговейно приступать к книге.
И не бежать труда, а итти на труд,—
только через труд тебе засветят звезды,
и только через труд сам ты духом своим засветишь звезды.
Алексей Ремизов.
Чем хуже этот век предшествующих? Разве Тем, что в чаду печалей и тревог
Он к самой черной прикоснулся язве, Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах горят... А здесь уж белая дома крестами метит И кличет воронов, и вороны летят.
Анна Ахматова.