Кабинетъ Великаго Князя.
Посреди портретъ кн. П. Зубова, раб. Лампи - отца; въ верхнемъ ряду: Имп. Александръ I и гр. А. А. Аракчеевъ (раб. Лампи); подъ ними: гр. Ф. В. Растопчинъ (раб. Топчи) и гр. П. В. Завадовскій (раб. Лампи - сына). На правой стѣнѣ, надъ бюстомъ—
кн. А. Б. Куракинъ. Совсѣмъ направо - Наполеонъ (раб. Же
рара).
призракахъ изображенныхъ мертвецовъ. Вѣдь досадно, должно быть, ви
сѣть на одной стѣнкѣ, въ одинаковыхъ обрамле
ніяхъ, тѣмъ, кто при жизни соперничали, ссорились, не любили или ненави
дѣли другъ друга. И еще печальнѣе и больнѣе чувствуется тѣмъ, кто, близ
кіе при жизни, разлучены
теперь... Но безжалостная жизнь продолжаетъ быть жестокой и въ художе
ственномъ претвореніи.
Что же подѣлать, вѣдь нельзя заниматься новымъ строительствомъ жизни этихъ маленькихъ призраковъ ушедшихъ жизней.
Въ собраніи Великаго Князя эти воспоминанія о
прошломъ тѣсной пеленой окружаютъ миніатюрныя изображенія и не мало разныхъ думъ вызываютъ знакомцы, чинно висящіе на стѣнахъ. Тутъ и фаво
риты, и военноначальники,
и государственные люди, и дипломаты. Тутъ и авантюристы, и чудаки, знатныя дамы, писатели, акт
рисы, художники, просто дворяне помѣщики и par
venus, которые были такъ въ модѣ и въ силѣ въ XVIII столѣтіи. Недаромъ какой-то злой французъ сказалъ о дворянской Россіи:
„En Russie tout le monde est noble ou en train de le devenir...“
Витрина съ миніатюрами.
Можно разобрать лишь слѣдующія. Налѣво (отъ зрителя) Суворовъ, подъ нимъ гр. 3. Чер
нышевъ; посреди, 2-й сверху,
Суворовъ раб. Бешопа; направо (въ томъ же ряду) гр. В. В. Ферморъ; внизу посреди, 2-й снизу—Потемкинъ и С. А. Поня
товскій.
Посреди портретъ кн. П. Зубова, раб. Лампи - отца; въ верхнемъ ряду: Имп. Александръ I и гр. А. А. Аракчеевъ (раб. Лампи); подъ ними: гр. Ф. В. Растопчинъ (раб. Топчи) и гр. П. В. Завадовскій (раб. Лампи - сына). На правой стѣнѣ, надъ бюстомъ—
кн. А. Б. Куракинъ. Совсѣмъ направо - Наполеонъ (раб. Же
рара).
призракахъ изображенныхъ мертвецовъ. Вѣдь досадно, должно быть, ви
сѣть на одной стѣнкѣ, въ одинаковыхъ обрамле
ніяхъ, тѣмъ, кто при жизни соперничали, ссорились, не любили или ненави
дѣли другъ друга. И еще печальнѣе и больнѣе чувствуется тѣмъ, кто, близ
кіе при жизни, разлучены
теперь... Но безжалостная жизнь продолжаетъ быть жестокой и въ художе
ственномъ претвореніи.
Что же подѣлать, вѣдь нельзя заниматься новымъ строительствомъ жизни этихъ маленькихъ призраковъ ушедшихъ жизней.
Въ собраніи Великаго Князя эти воспоминанія о
прошломъ тѣсной пеленой окружаютъ миніатюрныя изображенія и не мало разныхъ думъ вызываютъ знакомцы, чинно висящіе на стѣнахъ. Тутъ и фаво
риты, и военноначальники,
и государственные люди, и дипломаты. Тутъ и авантюристы, и чудаки, знатныя дамы, писатели, акт
рисы, художники, просто дворяне помѣщики и par
venus, которые были такъ въ модѣ и въ силѣ въ XVIII столѣтіи. Недаромъ какой-то злой французъ сказалъ о дворянской Россіи:
„En Russie tout le monde est noble ou en train de le devenir...“
Витрина съ миніатюрами.
Можно разобрать лишь слѣдующія. Налѣво (отъ зрителя) Суворовъ, подъ нимъ гр. 3. Чер
нышевъ; посреди, 2-й сверху,
Суворовъ раб. Бешопа; направо (въ томъ же ряду) гр. В. В. Ферморъ; внизу посреди, 2-й снизу—Потемкинъ и С. А. Поня
товскій.