народной многомиллионной массы, брошенной в пекло империалистической бойни, нельзя будет миновать записок т. Войтоловского. Но и каждый читатель,
который непосредственно к ним обратится, получит неисчерпаемое удовольствие и неоспоримую пользу.
Чтоб узнать мужика, надо с ним пуд соли съесть и, во всяком случае, не пренебрегать ни одной самомалейшей возможностью, счастливым случаем, узнать его поближе, разгадать его подлинный лик.
Припоминаю случай с В. И. Лениным. Владимир Ильич как-то в 1918 году, беседуя со мной о настроении Фронтовиков, полувопросительно сказал:
— Выдержат ли?!.. Не охоч русский человек воевать.
— Не охоч! — сказал я и сослался на известные русские «плачи завоенные, рекрутские и солдатские», собранные в книге Е. В. Барсова. «Причитания северного края»:
И еще слушай-же, родная моя матушка,
И как война когда ведь есть да сочиняется, И на войну пойдем солдатушки несчастные И мы горючими слезами обливаемся
И сговорим да мы бесчастны таковы слова: «Уж вы ружья, уж вы нушки-то военные,
На двадцать частей пушки разорвитесь-то!»
Надо было видеть, как живо заинтересовался Владимир Ильич книгой Барсова. Взяв ее у меня, долго он ее мне не возвращал. А потом, при встрече, сказал: «Это противовоенное, слезливое, неохочее настроение надо и можно, я думаю, преодолеть. Старой песне противопоставить новую песню.
В привычной, своей, народной Форме — новое содержание. Вам следует в своих агитационных обращениях постоянно, упорно, систематически, не боясь повторений, указывать на то, что вот прежде была, дескать, «распроклятая злодейка служба царская», а теперь служба рабоче-крестьянскому, советскому государству, — раньше из-под кнута, из-под палки, а теперь сознательно, выполняя революционно-народный долг, — прежде шли воевать за чорт знает что, а теперь за свое и т. д.»
Вот какую идейную базу имела моя Фронтовая агитация.
У тов. Войтоловского в его записках правдиво и художественно изображено, как народ воевал «за чорт знает что», и как он ума набирался.
Многое из записок этих может быть использовано и нашими агитаторами.
Следовало бы даже из трех томов выбрать особый сжатый сборничек, который был бы весьма и весьма подходящ для изб-читален.
Да мало ли как мог бы быть использован неисчерпаемый материал, заключенный в этих записках.
Сам я сюжет для моей сказки «Болотная свадьба» взял отсюда. Есть еще в записках сказка «Хут». Гениальнейшее народное символическое изобра
жение ми; овой войны. Я на него давно нацелился. Материала хватит не на меня одного.
Записки должны быть всесторонне использованы.
Демьян Бедный.
Москва. Кремль.
19 июля 1925 г.
который непосредственно к ним обратится, получит неисчерпаемое удовольствие и неоспоримую пользу.
Чтоб узнать мужика, надо с ним пуд соли съесть и, во всяком случае, не пренебрегать ни одной самомалейшей возможностью, счастливым случаем, узнать его поближе, разгадать его подлинный лик.
Припоминаю случай с В. И. Лениным. Владимир Ильич как-то в 1918 году, беседуя со мной о настроении Фронтовиков, полувопросительно сказал:
— Выдержат ли?!.. Не охоч русский человек воевать.
— Не охоч! — сказал я и сослался на известные русские «плачи завоенные, рекрутские и солдатские», собранные в книге Е. В. Барсова. «Причитания северного края»:
И еще слушай-же, родная моя матушка,
И как война когда ведь есть да сочиняется, И на войну пойдем солдатушки несчастные И мы горючими слезами обливаемся
И сговорим да мы бесчастны таковы слова: «Уж вы ружья, уж вы нушки-то военные,
На двадцать частей пушки разорвитесь-то!»
Надо было видеть, как живо заинтересовался Владимир Ильич книгой Барсова. Взяв ее у меня, долго он ее мне не возвращал. А потом, при встрече, сказал: «Это противовоенное, слезливое, неохочее настроение надо и можно, я думаю, преодолеть. Старой песне противопоставить новую песню.
В привычной, своей, народной Форме — новое содержание. Вам следует в своих агитационных обращениях постоянно, упорно, систематически, не боясь повторений, указывать на то, что вот прежде была, дескать, «распроклятая злодейка служба царская», а теперь служба рабоче-крестьянскому, советскому государству, — раньше из-под кнута, из-под палки, а теперь сознательно, выполняя революционно-народный долг, — прежде шли воевать за чорт знает что, а теперь за свое и т. д.»
Вот какую идейную базу имела моя Фронтовая агитация.
У тов. Войтоловского в его записках правдиво и художественно изображено, как народ воевал «за чорт знает что», и как он ума набирался.
Многое из записок этих может быть использовано и нашими агитаторами.
Следовало бы даже из трех томов выбрать особый сжатый сборничек, который был бы весьма и весьма подходящ для изб-читален.
Да мало ли как мог бы быть использован неисчерпаемый материал, заключенный в этих записках.
Сам я сюжет для моей сказки «Болотная свадьба» взял отсюда. Есть еще в записках сказка «Хут». Гениальнейшее народное символическое изобра
жение ми; овой войны. Я на него давно нацелился. Материала хватит не на меня одного.
Записки должны быть всесторонне использованы.
Демьян Бедный.
Москва. Кремль.
19 июля 1925 г.