Монастырь без колокола.

Никто не станет отрицать тот факт, что театр во все эпохи служил верным отраже
нием общественно-политической жизни, с ее противоречиями и с вызываемой этими про
тиворечиями борьбой классов. В эпоху фео
дализма и в наши дни в капиталистических странах театр выражает аристократическобуржуазные взгляды, т. е. взгляды господ
ствующих классов на взаимоотношения людей. У нас же в России, при диктатуре пролета
риата, театр должен стать проповедником социальных идей, ареной классовой борьбы. Он должен внушать зрителям воодушевление в борьбе с капитализмом, ненависть к пора
ботителям, отвращение к суеверию, а самое главное—любовь к свободе.
Так и было в эпоху великой французской революции. На смену консервативно-реакционного искусства имущих классов пришло искусство санкюлотов. Но, к сожалению, поли
тическая ситуация в те времена сложилась не в пользу последних, и под давлением
черной термидорской реакции настал конец искусству санкюлотов. Но идеи, внесенные этим искусством, не умерли, а продолжают жить и поныне.
Глупо, когда некоторые работники искусства выставляют догмат „искусство для искус
ства“. Утилитарный взгляд на искусство существует с возникновения первобытной культуры. То, что искусство не имеет ничего общего с политикой,—чистейшая ложь. Нет такого произведения искусства, где в основе не лежала бы политическая идея (всякая классовая борьба—есть борьба политическая). Вы помните слова Добролюбова: „Главное значение искусства и заключается в воспроиз
ведении жизни и в произнесении приговора над ее явлениями.
В эпоху диктатуры пролетариата лозунг „искусство для искусства“ так же устарел, как и самое искусство господствующих клас
сов, якобы его придерживающееся. Сторонники этого направления, не признающие
материалистического взгляда на сущность искусства, находят почву лишь там, где на
лицо разлад между художниками и окружаю
щей их общественной средой. А это означает, что кто не с нами, тот или против нас, или занимает будто бы нейтральную позицию, а в сущности поклоняется лишь „звонкой монете“ (кстати сказать, совершенно исчезнув
шей из современного европейского оборота) и не может выйти за пределы своего ограниченного шкурного кругозора.
В последние годы вся европейская буржуазия стремится на театральных подмостках под флагом эстетизма укрепить или по мень
шей мере сохранить свое привилегированное положение за счет эксплоатируемых трудящихся классов.
Московский Камерный театр—испорченное дитя буржуазии. Разговоры о том, что Ка
мерный театр в России является одним из революционных театров,—неверны. Камерный театр—самый яркий выразитель современного аристократического эстетизма. Читатель хорошо знает, что достоинство всякого худо
жественного произведения определяется в последнем счете удельным весом его содер- ЖаНИЯ
Что же выражает Камерный театр? Какую идею он проводит? Почти никакой. Глухой монастырь, даже без колокола. Быть может вы скажете, что он выражает искусство игры актера? Но игра актера самодовлеющего зна
чения не имеет. Эпоха Таировского театра отошла в прошлое с наступлением революции. Прошли золотые деньки искусства для ари
стократов. На смену им пришло время театра классовой борьбы. Не означает ли Таировский индифферентизм к окружающей среде несочувствие ей? Может быть, мы ошибаемся. Куда же в таком случае ведет путь Таиров

☛