ПАНОРАМА
Въ тюрьмҍ.
Австрійская неудача.
Арестанты играли въ три листика. Самодѣльныя, за
мусоленныя карты шлепко ложились при удачныхъ хо
дахъ и звенѣли въ рукахъ мѣдяки.
За послѣдніе дни жизнь въ тюрьмѣ стала совсѣмъ иной—надзиратели почти не показывались, на прогулку не водили, и даже шаги часо
выхъ казались менѣе увѣренными.
Неизвѣстно какимъ образомъ,—но и сюда, за эти толстыя хмурыя стѣны, проникали слухи о приближающихся къ городу не
пріятельскихъ войскахъ и, когда гдѣ-нибудь раздавал
ся похожій на выстрѣлъ звукъ, вся тюрьма прислушивалась и ждала.
Къ. начальнику тюрьмы писались длинныя прошенія о зачисленіи въ дѣйствующую армію. Отношеніе къ войнѣ у всѣхъ было сосредоточенное и грозовое...
— Теперь всѣ, братъ, душа въ душу заживутъ,— говорилъ Сережка-Скобка, и его рѣзко очерченныя боль
шія ноздри выразительно раздувались. Это такое дѣло, тутъ каждая рука легка, а насъ то надо бы на самое горячее мѣ
сто. Въ тюрьмѣ только вшей кормить, а на войнѣ маткуправду узнаешь—Да, братъ...
Скобка вообще былъ очень рѣчистъ, а послѣ объявленія войны никому слова сказать не давалъ—такъ и сыпалъ.
Скобка былъ самый грамотный и, если что-либо требовалось отъ начальства, арестанты поручали ему. На этотъ разъ онъ, стоя на колѣняхъ и положивъ на пары листъ бу
маги, писалъ отъ камеры прошеніе о томъ, чтобы начальникъ тюрьмы разрѣшилъ надзирателю давать камерѣ для прочтенія «Правительственный Вѣстникъ».
— Что больно много?—спросилъ Горбачевъ, арестантъ хмурый, низколобый, первый силачъ въ тюрьмѣ.
— Постой, не торопись,—и Скобка, послюивъ карандашъ, старательно вывелъ послѣднюю фразу.
Австрійскія войска безрезультатно атакуютъ, мостъ черезъ Саву. Сербская артиллерія бьетъ безъ промаха.
— Вотъ—по формѣ. Ну, ребята, слушайте... Игравшіе оставили карты и обернулись къ нему.
Скобка присѣлъ на нары и началъ: «Его Высокородію, господину Тюремному Начальнику—наша покорнѣйшая просьба. Покорно просимъ Ваше Высокородіе, господинъ начальникъ, будьте настолько милостивы. Мы всѣ готовы, не щадя живота своего, послужить за Россію и писали въ томъ прошеніе и намъ антиресно знать, гдѣ теперь наши дерутся, и потомъ просимъ ваше высокородіе прикажите надзирателю Филиппову давать намъ газету «Правительствен
ный Вѣстникъ», а то мы всѣ въ безпокойствѣ насчетъ нашихъ. Уважьте просьбу нашу, господинъ начальникъ,—и мы вашей
милости никогда не забудемъ. Арестанты шестой-камеры». Ну, какъ, ребята?—Ладно?
— Правильно?
— Подписывайтесь.
ВСЕМІРНАЯ
282.-37.