Остатки германскаго кавалерійскаго отряда, пораженнаго на одномъ изъ полей Бельгіи. Въ виду огромнаго количества лошадиныхъ труповъ, оставленныхъ германцами, ихъ нѣтъ возможности убрать, и во многихъ мѣстахъ видны жуткія
картины разложенія несчастныхъ животныхъ.
это, братецъ, плевое дѣло, особливо лѣвая... карабинъ то дай сюда, я его къ сѣдлу приторочу... а не дурно бы, ваше благородіе, шашками ихъ попотчивать... ишь ты, какъ скувырнулся, чортъ австрійскій...
Вскорѣ, однако, непріятельскій разъѣздъ сталъ садиться на коней, оставивъ нѣсколько человѣкъ, и мгновенно, словно прозрѣвъ, осѣненный мыслью, Вальневъ закричалъ: «садись!..»
Въ одну секунду взводъ былъ въ сѣдлѣ, въ одну секунду разсыпался въ строй, подобно казачьей лавѣ, и понесся, распустивъ поводья, вслѣдъ уходящему и отстрѣливающемуся врагу.
Первую минуту Вальневъ былъ впереди, но вскорѣ его нагнали солдаты, и онъ скакалъ въ одной съ ними массѣ, видя вокругъ сосредоточенныя лица, сверкающія лезвія шашекъ и оскаленныя морды идущихъ въ карьеръ ко
ней. Вокругъ пѣли пули, но о нихъ уже не было мысли. Рыжій унтеръ успѣлъ потерять фуражку и кричалъ, стараясь перекричать выстрѣлы и топотъ копытъ:
— Ваше благородіе... вона ихнее село и мостъ... нельзя никакъ ихъ допустить... изловить али перебить надобно... безпремѣнно...
Сшиблись почти у рѣчки, за которой въ верстѣ раскнулось большое нѣмецкое село... Лошадь Вальнева съ раз
бѣгу налетѣла на крупъ коня какого-то драгуна, поднялась на дыбы, и въ это мнговеніе корнетъ увидѣлъ, какъ-бы сверху, обернувшееся назадъ лицо молодого драгуна въ защит пой курткѣ съ револьверомъ въ рукѣ.
Вѣроятно, у драгуна не было уже въ револьверѣ патроновъ,—онъ старался выдернуть саблю, но она запуталась и, дергая ее, юноша подставлялъ Вальневу открытую грудь и голову. Убить его не стоило ничего... у корне
та былъ неразряженный еще браунингъ и шашка, но, повинуясь непонятному чувству, онъ бросилъ повиснувшій на шнурѣ револьверъ и, схвативъ за воротникъ куртки расте
рявшагося нѣмца, съ силой, которую никогда вь себѣ не
подозрѣвалъ, вырвалъ его изъ сѣдла и бросилъ на шею своей лошади... Онъ едва удержалъ нѣмца въ первую ми
нуту, тѣмъ болѣе, что конь его, испугавшись, шарахнулся въ сторону...
Оглушенный паденіемъ нѣмецкій драгунъ лежалъ неподвижно, а лошадь его, освободившаяся отъ всадника, скакала по полю, гремя ножнами, нелѣпо болтающейся, прикрѣпленной къ сѣдлу, сабли...
Вальневъ догонялъ галопомъ своихъ гусаръ... Они уже сдѣлали свое дѣло: драгунскаго разъѣзда не существова
Германская торпедная лодка «Таку», участвовавшая и пострадавшая при оборонѣ порта Кіао-Чао.