КЛАССОВЫЙ ВРАГ в советской драматургии

Доклад В. Ф. Плетнева в Комакадемии

На очередном заседании подсекции марксистского театроведения Комакадемии тов. Плетнев прочел доклад на тему; «Классовый враг в советской драматургии».
В начале доклада тов. Плетнев уточняет вопрос, о каком классовом враге пойдет речь; о классовом враге-драматурге, или о классовом враге-персонаже пьесы. И о том, и о другом.
Изображение классового врага на сцене — явление не новое, но претерпевшее ряд изменений.
В начале революции и гражданской войны водораздел классовых сил четок. Его определяет винтовка. Там белые, тут красные. Линия борь
бы очевидна и ясна. В это время рождается агитка. В ней враг схематичен и окарикатурен. Отношение драматурга к классовому врагу должно быть четко и прямолинейно; в агитке враг уничтожается физически и морально.
Наступает НЭП. Болезненный переход к новым формам. Враг распылен, едва уловим. Штык снят с повестки дня и не решает вопроса. Нужны новые методы классовой борьбы. Пафос
борьбы переключается на строительство, — на поднятие производства и укрепление смычки ра
бочего с крестьянином. Главное напряжение устремляется на восстановление фабрик и заводов, и классовый враг получает передышку. Под
нимает голову кулак, оживляется спекулянт, расхищается народное имущество. Мещанин празднует медовый месяц. Драматурги и театры тотчас же реагируют на это изменение обстановки. Теперь имеется возможность стать драматургом тому, кто раньше должен был молчать.
арт. Баталов — матрос Рубцов
Десятилетие Октября. Благодаря нажиму революционных театров, правительственных орга
нов, партии и т. д., наблюдается некоторый сдвиг, а потом отход на старые позиции. Клас
совый враг опять видоизменяет свое лицо. Это уже не схема. У драматурга иная трактовка, во много раз усложненная.
Интересна классовая борьба текущего момента. Кулачество повышает активность, правый уклон окрыляет мелкую буржуазию, интеллигенция иногда явно подчеркивает свое недоволь
ство. В одном учреждении специалисты таким образом формулируют свое отношение к партии: «коммунисты, это — замкнутая каста,
ячейка — китайская стена между ними и нами. Между тем, специалисты, так сказать, «подпи
рают» собой коммунистов, представляя собою основную силу и опору дела; нам есть что сказать, а слушают не нас».
В деревне методы классовой борьбы тоже видоизменились. Например, в одном из сел Смоленской губ. кулак проявляет максимум активности. Он поставляет камень на завод, со
здает избу-читальню, помогает строить школу, снабжает ее учебниками и приобретает симпатии всего населения. А в результате — заработок в четверть миллиона. Типичное использование момента кулаком.
Или сектантство. Внешне у сектантов многое приемлемо. Работа по очереди на кухне чай в
красном уголке, посиделки для ребят, организация хоровых и музыкальных кружков; на производстве нет лодырничанья, прогулов, правильно налажена дисциплина и т. д. Если же присмо
треться ближе — явное пособничество кула
честву, а на границах — поддержка классовых врагов и политических шпионов.
В настоящий момент заострения классовой борьбы лицо массового врага вновь становится
ясным. Его легко уловить, хоть он и старается применить новые методы борьбы. Однако, драматурги замалчивают сейчас эти процессы и ре
пертуар не отмечает классовой борьбы. Почему это происходит? Вопрос чрезвычайно сложен. Продукция наших революционных драматургов
в большинстве случаев неудовлетворительна, а некоторые попутчики молчат совершенно сознательно. Быть может, завтра можно будет сказать то, чего нельзя сегодня. Крайне характерно стремление протащить на сцену «Бег» Булгакова.
Драматурги, агенты классового врага, стараются использовать все возможное вплоть до «эзоповского языка», чтобы ускользнуть из-под нажима и снискать себе симпатии соответствующего класса. На сцене появляются такие чуждые нам пьесы, как «Дни Турбиных», «Зойкина
квартира», «Проходная комната», «Растратчики», «Жена». Окружающая обстановка влияет и на революционного драматурга, и на попутчика.
Во многих пьесах классовый враг соподчинен уголовному кодексу. В «Зойкиной квартиреворуют казенные деньги, в «Растратчиках» на уголовщину указывает само заглавие, в «Жене
тоже имеется уголовный преступник. При этом классовый враг в этих пьесах не получает сво
его политического выражения. «Жена» наиболее выразительная пьеса с точки зрения мещанства. В таких пьесах, как «Дни Турбиных» и «Бег» — классовый враг даже реабилитируется.
Итак, мы имеем классового врага на сцене как схему, потом как уголовного преступника и вредителя, и, наконец, видим его реабилита
МХТ „Блокада