кать людей, хотя и не на долго *), — умъ быстрый, послѣдовательный, хотя и мало самостоятельный, и не глубокій, не изобрѣтательный и не наблюдательный, способный больше
схватывать готовыя мысли и доводить ихъ до крайности, чѣмъ творить ихъ, неспособный въ одно время охватывать разныя стороны предмета и не увлекаться одною стороною, часто субъективно преувеличенною **); въ концѣ всего, способность увлекаться самому чужою личностью особенно энергическою.
Въ политикѣ эти свойства должны были сдѣлать изъ Бакунина самаго крайняго застрѣлыцика, почти партизана, но вовсе не главнокомандующаго. Въ довершеніе, воспитаніе и жизнь въ молодости должны были скорѣе усилить слабыя стороны при
роды Бакунина, чѣмъ выравнять его способности. Довольно будетъ вспомнить хоть то, что въ школѣ Бакунинъ готовился быть артиллеристомъ, а послѣ онъ самъ, бросивъ артиллерію,
готовился стать профессоромъ философіи, а сталъ политическимъ агитаторомъ. Послѣдняя спеціализація не сопровождалась у него сколько-нибудь глубокимъ изученіемъ исторіи и политики; по крайней мѣрѣ даже одно изъ позднѣйшихъ сочиненій его,— „L’Empire knouto-germanique et la revolution sociale“
(Geneve, 1871) поражаетъ промахами даже противъ элементарныхъ свѣдѣній по исторіи, а подъ конецъ жизни своей онъ „учился по такому элементарному сочиненію, какъ Кольба—
*) Почти всѣ друзья Бакунина кончали тѣмъ, что расходились съ нимъ.
**) По разсказамъ знавшихъ Бакунина, это былъ человѣкъ въ личныхъ отношеніяхъ очень наблюдательный и обла
давшiй даже мѣткимъ юморомъ личныхъ характеристикъ. Да это видно и по письмамъ его. Но какъ только дѣло до
ходило до общественныхъ явленій, то, какъ показываютъ тѣ же письма его, Бакунинъ начиналъ видѣть не то, что было, а то, что ему хотѣлось, и притомъ въ рисункѣ схематическомъ, а вовсе не реальномъ. Эти особенности встрѣчаются довольно часто именно у русскихъ и объясняютъ, почему рѣдко кто столь претендуетъ на реализмъ ума, „здравый толкъ“ и т. п., какъ русскіе, и рѣдко кто такъ охотно не тонетъ въ абстракціяхъ, схематизмѣ, иллюзіяхъ и мистицизмѣ.
Михаилъ Александровичъ Бакунинъ родился въ 1814 г. въ Торжсковскомъ уѣздѣ, Тверской губерніи, въ старинномъ и
схватывать готовыя мысли и доводить ихъ до крайности, чѣмъ творить ихъ, неспособный въ одно время охватывать разныя стороны предмета и не увлекаться одною стороною, часто субъективно преувеличенною **); въ концѣ всего, способность увлекаться самому чужою личностью особенно энергическою.
Въ политикѣ эти свойства должны были сдѣлать изъ Бакунина самаго крайняго застрѣлыцика, почти партизана, но вовсе не главнокомандующаго. Въ довершеніе, воспитаніе и жизнь въ молодости должны были скорѣе усилить слабыя стороны при
роды Бакунина, чѣмъ выравнять его способности. Довольно будетъ вспомнить хоть то, что въ школѣ Бакунинъ готовился быть артиллеристомъ, а послѣ онъ самъ, бросивъ артиллерію,
готовился стать профессоромъ философіи, а сталъ политическимъ агитаторомъ. Послѣдняя спеціализація не сопровождалась у него сколько-нибудь глубокимъ изученіемъ исторіи и политики; по крайней мѣрѣ даже одно изъ позднѣйшихъ сочиненій его,— „L’Empire knouto-germanique et la revolution sociale“
(Geneve, 1871) поражаетъ промахами даже противъ элементарныхъ свѣдѣній по исторіи, а подъ конецъ жизни своей онъ „учился по такому элементарному сочиненію, какъ Кольба—
„Культурная исторія человѣчества .
*) Почти всѣ друзья Бакунина кончали тѣмъ, что расходились съ нимъ.
**) По разсказамъ знавшихъ Бакунина, это былъ человѣкъ въ личныхъ отношеніяхъ очень наблюдательный и обла
давшiй даже мѣткимъ юморомъ личныхъ характеристикъ. Да это видно и по письмамъ его. Но какъ только дѣло до
ходило до общественныхъ явленій, то, какъ показываютъ тѣ же письма его, Бакунинъ начиналъ видѣть не то, что было, а то, что ему хотѣлось, и притомъ въ рисункѣ схематическомъ, а вовсе не реальномъ. Эти особенности встрѣчаются довольно часто именно у русскихъ и объясняютъ, почему рѣдко кто столь претендуетъ на реализмъ ума, „здравый толкъ“ и т. п., какъ русскіе, и рѣдко кто такъ охотно не тонетъ въ абстракціяхъ, схематизмѣ, иллюзіяхъ и мистицизмѣ.
Михаилъ Александровичъ Бакунинъ родился въ 1814 г. въ Торжсковскомъ уѣздѣ, Тверской губерніи, въ старинномъ и