„БРУСКИ в ТЕАТРЕ ПРОЛЕТКУЛЬТА

В репертуаре наших революционных театров продолжает существовать огромный и серьезнейший прорыв — отсутствие пьес, отображаю
щих советскую деревню, вскрывающих сложность и напряженность процессов социалистического ее переустройства.
И естественно, что такой серьезный и знающий деревню автор, как Ф. Панферов, подошел к театру именно с намерением помочь заполнить этот зияющий прорыв. Та же самая мысль несомненно руководила и театром Пролеткульта.
Однако, надо прямо сказать, что результат получился слабый, а во многом и отрицательный. Прежде всего, основной автор Ф. Панферов (ин
сценирован роман «Бруски» — Ф. Панферовым и В. Плетневым), стремясь «переложить» целиком на сцену огромное и многоплановое полотно своего романа — этим сделал основную ошибку. От
сюда вся инсценировка производит впечатление даже не отдельных законченных эпизодов, а ка
кой-то кинематографичности. Все это явилось следствием желания ввести в инсценировку все содержание романа хотя бы маленькими кусоч
ками. Клочковатость, эпизодичность — основная беда инсценировки.
И все же, если авторы недостаточно продуманно инсценировали роман, то театр, режиссер и актеры допустили ошибку более значительную в самом осуществлении спектакля. Те
атр допустил серьезную, глубокую ошибку в сценической трактовке пьесы.
Пьеса «Бруски» трактована театром Пролеткульт в том же стиле: «народушки», «чудищ», какой то особой оставшейся от старых представлений о деревне «истошности». Это — не
сомненное следствие недостаточного знания лица современной деревни работниками театра и не
достаточного использования богатых материалов романа Ф. Панферова. Деревенский «идиотизмвзят за редкими исключениями, только во внешних, в значительной мере уже отмерших формах. К тому же «народушка», «истошность» чрезмерно утрированы. Чрезмерное «оканье», хож
дение в раскорячку по коровьи, выламывание речи (особенно плохо дело у женщин и осо
бенно у исполнительницы роли Зинки). Тут уж «помогло» прошлое. Внешностное, в значитель
ной мере трюковое, воспитание актеров театра — приемы, совершенно непригодные для работы над такого рода пьесами, как «Бруски».
Театр Пролеткульта «Бруски» Захар Катаев — Алексеев
Режиссер Смышляев допустил, по нашему мнению, серьезную ошибку в разрешении пер
вого момента начальной сцены — картины оживающей статики старой деревни, переходя
щей по мысли режиссера в динамику пьесы. Трактовка этой «живой» картины сделанная к манере чем то напоминающей старых голландских художников, с добавлением здоровенной
дозы внешне осуществленного идиотизма (уставившиеся лбами девушки и ряд других утриро
ванных фигур) — думается, как исходный пункт спектакля, помогла актерам и режиссеру «оправдать» целый ряд дальнейших нелепостей.
Возможно, что режиссеру Смышляеву было трудно с актерским коллективом. Но если он ничего не мог поделать, то, как режиссер, он дол
жен был, по крайней мере, помешать целому ряду совершенно досадных и неуместных моментов.
Нет должной уверенности и в исполнении актеров. Большинство из исполнителей несмотря на серьезное старание не сумело овладеть
Театр Пролеткульта «Бруски
Огнев — Кузьмин
своими образами. Так, Жуков (Егор Степаныч), занимающий значительное место в пьесе и во многом успешно справившийся с ролью, излиш
не громок для Чухляева, нет в его исполнении нужной внутренней вертлявости Чухляева. Орлов (Илья Максимович) страдает обратным. Плакущев внутренне солиднее, покойнее, увереннее Чухляева, а исполнитель, применяя прием «договаривающих пальцев» — все время крутит
пальцами и этим сообщает образу какую то торгашескую, лавочную черту, несвойственную Плакущеву. Тверже держатся Никандров (Яш
ка), Туманов (Кирька) и Кузьмин (Огнев) — несмотря на то, что последний потерял в пьесе
против романа. Огнев в пьесе должен был быть выделен значительно больше. Захар Катаев больше похож на персонаж из «Каширской ста
рины», а исполнитель роли Катая (дедушки) дал какую то полуопереточную фигуру. Пожалуй, мягче всех и ближе всех к неосуществленному и должному стилю пьесы стоит исполнение роли Шленки. Неплохо держит другой ис
полнитель образ дурачка Быкова. Этот образ ближе стилю театра. У женского состава дело обстоит значительно хуже.
Л. СУББОТИН