☛
В былые, совсем недавние времена, культурные сливки нашего общества интересовались международной внешней политикой — в той мере, в какой интересуются обыватели ураганной грозой, угрожающей проливным дождем и градоби
тием. Пришла и ушла, договорили, пережили и забыли. Только редкостные чудаки и маниаки или профессионалы политики интересовались вопросами внешней политики, обнаруживая по
разительную невинность и наивность, которые нам кажутся теперь ребяческими. Стоит почитать иностранные обозрения исконного дипломаталиберала «Вестника Европы» или, хотя бы, орган народников «Русское Богатство» до революции 1905 года, чтобы убедиться в этом.
1905 г. является рубежом, на котором впервые четко разграничились и сформировались полити
ческие группировки с их классовой подоплекой. 1905 г. является исходной датой и для политического самоопределения наших рабочих и кре
стьян, впервые массовым образом выразивших и поддерживавших оружием свою политическую и социальную платформу.
И с этой даты существенно изменились и все отношения между интеллигенцией, этим гуманитарным посредником между монархией, буржуа
зией и дворянством с одной стороны, и рабочими и крестьянами с другой.
Теперь не они учат, а учат их. Теперь дело не в их великодушном опускании к массам, не в их опрощении, не в поднятии культурного уровня угнетенных народных масс до понимания куль
турных ценностей и политических откровений интеллигенции, — а как раз наоборот, в защите этих буржуазных ценностей от ураганного потока революционной политической мысли и социальной эмоции, выдвинувших на сцену исто
рии новую силу, с поразительной отчетливостью, с неслыханной резкостью, смелостью и определенностью поставившей задачи дня, отмежевавшейся от своих врагов и непрошенных друзей и сбросившей уверенной рукой фетиши, пред которы
ми одни почтительно, другие боязливо гнули свою совесть и спины.
И с этой поры начался отрыв интелллигенции от «народа», ее ренегатство в лагерь реак
ции и контрреволюции, и, в лучшем случае, уход в делечество, в чистое формальное искусство. Забастовки и саботаж 17 года — были естественным и логическим завершением. Для них, верховных жрецов, учителей и вождей — восставшие массы были только бунтующим зверем, страшным, непо
нятным, загадочным сфинксом, темным кольцом номадов, окружающих город и угрожающих в зве
риной слепоте и бешеной мести и зависти величайшим завоеваниям человеческого духа. Перечитайте произведения того времени, таких демо
кратических, сочувствующих освободительному движению писателей, как Леонид Андреев, Муйжель, Ропшин (Савинков), Мережковский, Куприн и ряд других, просмотрите картины того времени, сценические постановки, чтобы убедиться, какой резкий скачок от гуманитарного просвещенства и плачущего слюнтяйского либерализма проделала «интеллигенция» к обороне культурных ценностей, а главное собственности, от угрожающих вандалов, от «грядущего хама».
Теперь они с нами, одни поневоле, другие искренно, третьи с захватывающим энтузиазмом. Но из учителей и вождей они превратились в учени
ков. Им нужно самим подниматься но трудной, подчас неодолимой лесенке политической грамо
ты и социальной эмоции. Не прислуживаться— прислуживаться легко, переродиться — трудно, а подчас даже и невозможно.
Никогда еще политическая мысль, политическая грамотность, и эмоциональная заинтересованность в событиях мирового значения не до
стигали такого высокого уровня, и где?... в какой среде?.. В рабочей и крестьянской. Никогда еще с такой рельефностью не вычерчивался убогий обывательский индиферентизм интеллигентщины.
Наша эпоха — эпоха величайших народных
сдвигов и напряженнейшей борьбы с оружием в руках миллионов во всех концах земного шара.
Мировая война всколыхнула, поставила на ноги и бросила в борьбу с хищными эксплоататорами самые отсталые народности в Индии, Китае, Малой Азии, Африке.
Идем коммунизма, знамя ленинизма из душного подполья вышли на широкий простор, перебрасывая зажигающие пламенные лозунги через моря, океаны и материки.
Увязку своей судьбы со всем этим процессом тревожно и глубоко ощущает каждый рабочий и крестьянин, но ее плохо воспринимает современный интеллигент, которого дергает политиче
ский скандал, но который не замечает всей глубины и всей важности, всей тревожности и значительности проблем нашей эпохи.
В урагане величайших событий интеллигент, артист, свободный художник — только маленькая щепка, сорванный с дерева увядающий листок, заинтересованный скорей зигзагом своего собственного полета, чем движением ураганного
НА ЭСТРАДУ!
В былые, совсем недавние времена, культурные сливки нашего общества интересовались международной внешней политикой — в той мере, в какой интересуются обыватели ураганной грозой, угрожающей проливным дождем и градоби
тием. Пришла и ушла, договорили, пережили и забыли. Только редкостные чудаки и маниаки или профессионалы политики интересовались вопросами внешней политики, обнаруживая по
разительную невинность и наивность, которые нам кажутся теперь ребяческими. Стоит почитать иностранные обозрения исконного дипломаталиберала «Вестника Европы» или, хотя бы, орган народников «Русское Богатство» до революции 1905 года, чтобы убедиться в этом.
1905 г. является рубежом, на котором впервые четко разграничились и сформировались полити
ческие группировки с их классовой подоплекой. 1905 г. является исходной датой и для политического самоопределения наших рабочих и кре
стьян, впервые массовым образом выразивших и поддерживавших оружием свою политическую и социальную платформу.
И с этой даты существенно изменились и все отношения между интеллигенцией, этим гуманитарным посредником между монархией, буржуа
зией и дворянством с одной стороны, и рабочими и крестьянами с другой.
Теперь не они учат, а учат их. Теперь дело не в их великодушном опускании к массам, не в их опрощении, не в поднятии культурного уровня угнетенных народных масс до понимания куль
турных ценностей и политических откровений интеллигенции, — а как раз наоборот, в защите этих буржуазных ценностей от ураганного потока революционной политической мысли и социальной эмоции, выдвинувших на сцену исто
рии новую силу, с поразительной отчетливостью, с неслыханной резкостью, смелостью и определенностью поставившей задачи дня, отмежевавшейся от своих врагов и непрошенных друзей и сбросившей уверенной рукой фетиши, пред которы
ми одни почтительно, другие боязливо гнули свою совесть и спины.
И с этой поры начался отрыв интелллигенции от «народа», ее ренегатство в лагерь реак
ции и контрреволюции, и, в лучшем случае, уход в делечество, в чистое формальное искусство. Забастовки и саботаж 17 года — были естественным и логическим завершением. Для них, верховных жрецов, учителей и вождей — восставшие массы были только бунтующим зверем, страшным, непо
нятным, загадочным сфинксом, темным кольцом номадов, окружающих город и угрожающих в зве
риной слепоте и бешеной мести и зависти величайшим завоеваниям человеческого духа. Перечитайте произведения того времени, таких демо
кратических, сочувствующих освободительному движению писателей, как Леонид Андреев, Муйжель, Ропшин (Савинков), Мережковский, Куприн и ряд других, просмотрите картины того времени, сценические постановки, чтобы убедиться, какой резкий скачок от гуманитарного просвещенства и плачущего слюнтяйского либерализма проделала «интеллигенция» к обороне культурных ценностей, а главное собственности, от угрожающих вандалов, от «грядущего хама».
Теперь они с нами, одни поневоле, другие искренно, третьи с захватывающим энтузиазмом. Но из учителей и вождей они превратились в учени
ков. Им нужно самим подниматься но трудной, подчас неодолимой лесенке политической грамо
ты и социальной эмоции. Не прислуживаться— прислуживаться легко, переродиться — трудно, а подчас даже и невозможно.
Никогда еще политическая мысль, политическая грамотность, и эмоциональная заинтересованность в событиях мирового значения не до
стигали такого высокого уровня, и где?... в какой среде?.. В рабочей и крестьянской. Никогда еще с такой рельефностью не вычерчивался убогий обывательский индиферентизм интеллигентщины.
Наша эпоха — эпоха величайших народных
сдвигов и напряженнейшей борьбы с оружием в руках миллионов во всех концах земного шара.
Мировая война всколыхнула, поставила на ноги и бросила в борьбу с хищными эксплоататорами самые отсталые народности в Индии, Китае, Малой Азии, Африке.
Идем коммунизма, знамя ленинизма из душного подполья вышли на широкий простор, перебрасывая зажигающие пламенные лозунги через моря, океаны и материки.
Увязку своей судьбы со всем этим процессом тревожно и глубоко ощущает каждый рабочий и крестьянин, но ее плохо воспринимает современный интеллигент, которого дергает политиче
ский скандал, но который не замечает всей глубины и всей важности, всей тревожности и значительности проблем нашей эпохи.
В урагане величайших событий интеллигент, артист, свободный художник — только маленькая щепка, сорванный с дерева увядающий листок, заинтересованный скорей зигзагом своего собственного полета, чем движением ураганного