смерча. И это он должен явиться выразителем эпохи, отражением чаяний и тревог захваченных ураганом масс?! Трудная, почти неразрешимая задача.
Эта задача им явно не но силам. Вот чем объясняется отсталость художников, перешедших на нашу сторону и неспособность вплотную по
дойти к идеологическому разрешению и охвату задач, поставленных нами и нашим временем. Здесь выход один — новые кадры художников и артистов, выросших и воспитанных в боевой об
становке нашей эпохи, кадры тесно срощенные с пролетарскими массами.
Этот новый художник и артист не может быть одиночкой - он массовик. Он близок и доступен массе. Эстрада, прежде всего, — является местом его выступления, его воспитания и его общения с мас
сой. Здесь проходит его производственный стаж, который в дальнейшем будет порукой его неотрыва от трудящихся.
Что волнует массу — волнует и его. Китайская революция, героическая борьба китайского крестьянства и городского пролетариата, английские твердолобые и их провокационная грабительская политика, разрыв наш с Англией, угро
жающий нам активный фашизм наших соседей, Литвы и Польши, разложение реформизма, рост и углубление революционных настроений в рабочих массах всех стран в тесной увязке с ро
стом мощи Советского Союза, наш новый быт, наши производственные болячки и проч. и проч. — вот те темы, которые волнуют эти массы, ибо от их разрешения зависит настоящее и будущее их собственной судьбы.
Молодые силы на эстраду! Здесь ваша первая школа, с эстрады вы только должны попадать в свой вуз и окончательно сумеете оформить свои художественные дарования не в отрыве от масс, а в органическом с ними общении.
Солнечные зайчики в прохладной тени садов; оркестры, наигрывающие по вечерам опереточные мотивы; комары, жужжащие в аллеях под шляпками электрических шампиньонов, — одним сло
вом, все то, что можно именовать аксессуарами летней погоды, в наши дни явилось тем козлом отпущения, который оказался ответственным пе
ред партией и социалистическим строительством за идеологическую выдержанность летнего театрального репертуара.
То и дело в прессе появляются статьи и рецензии с особым душком, душком специфиче
ской беспартийности обывателя-журналиста, из строки в строку перепевающего на разные лады
летние настроения зрителя, якобы значительно поглупевшего (с писательской точки зрения!) на чистом воздухе, обалдевшего от дневной жары и ищущего поздним вечером освежающий холодок в театральных буфетах.
Не менее характерны: разговорчики режиссеров, жаждущих специального легкого репертуара на летние месяцы; политика дирекций, сдающих на летний сезон свои театральные помещения под «халтурку»; тактика случайных летних адми
нистраций в подборе номеров демонстрируемых программ; наконец, сами программы, в особенности — летних эстрад и кино-театров, изобилующие заграничными аттракционами, вроде выхо
да в «Новом Парке» Эрмитажа укротителя львов Марка, обставляющего свой номер со всей пошлостью, на какую только способна французская ограниченность и какой-то монмартрский жанр.
Отрицать, конечно, нельзя, что зритель предпочитает лето проводить на вольном воздухе, а зиму — взаперти. Нельзя отрицать и то, что зри
тель тянется в хорошую погоду под чистое небо, а в дождь — под крышу; и принадлежит ли эта крыша кино или драме — зрителю безразлично. Летом он (особенно, если в очередном отпуску) менее требователен к мастерству всякого искусства. В этом отношении его добродушие беспре
дельно: отдых и чистый воздух компенсируют ему разочарование, постигшее его в драме, оперетте, кино.
Но, кислород или озон могут компенсировать только лишь разочарование в мастерстве, разоча
рование в «красивостях» всех стилей, тонов и красок. Разочарование же в содержании спектакля, в идеологических эмоциях, преподносимых сценой — погода любого времени года ком
пенсировать не в состоянии, точно также, как нельзя гарантировать одним солнечным светом чахоточному полное здоровье.
Активная борьба на идеологическом фронте в искусстве совершается и будет продолжаться
беспрерывно. Интересы диктатуры пролетариата, преследуемые партией во всех областях искусства, не могут зависеть от времен года.
Поскольку в летние месяцы не замирает дипломатическая жизнь, день ото дня несущая новую трактовку международных отно
шений — скрытой беспрерывной борьбы между классом эксплоатируемых и государственной си
стемой капитализма — постольку и наше советское искусство свою жизнь не может прятать за сугубо-аполитичные жалюзи — фермы мещанства и обывательщины.
Дайте на сцену активные вопросы, вплотную подступающие к интересам советского повседневья, поставьте ряд специальных проблем в текущем летнем репертуаре; выправьте: «Багдад
ских воров» и «Смарагд Набурэн» — из кино; «Баядерок» и «Черные розы» — из оперетты; «Маркитантку Сигарет» и «Любовь Анны Пи
глер» — из мелодрамы; и вы сначала увидите, а потом — поймете, что подлинному советскому зрителю во все времена года не но дороге с интере
сами даже каких-нибудь героев из эренбурговских романов и любовями любых современниц наподобие Жанны Ней.
Невинный комар, жужжащий в летнем саду под шляпкой электрического шампиньона! Неужели только одно его присутствие сегодня сим
волизирует собой идеологический кризис летнего репертуара? Не слишком ли распускается на солнечном припеке антисоветская подоплека некоторых руководителей художественной поли
тики, стремящихся к аттракционам во что бы то ни стало, кассовым выручкам под страхом очередной ответственности за дефицит?
Политика класса — непреклонна во все времена года. Социальные задачи, стоящие перед на
шей художественной политикой — неизменны. Если в летний сезон кое-кто из руководителей театрами и пытается повернуть вспять — их нужно предупредительно окрикнуть: «Легче на по
вороте!» Ибо их разговоры о жужжащем комаре и теплой вечерней истоме — праздные разговоры политических бездельников, сложивших аполитичную басню о комарах.
Эта задача им явно не но силам. Вот чем объясняется отсталость художников, перешедших на нашу сторону и неспособность вплотную по
дойти к идеологическому разрешению и охвату задач, поставленных нами и нашим временем. Здесь выход один — новые кадры художников и артистов, выросших и воспитанных в боевой об
становке нашей эпохи, кадры тесно срощенные с пролетарскими массами.
Этот новый художник и артист не может быть одиночкой - он массовик. Он близок и доступен массе. Эстрада, прежде всего, — является местом его выступления, его воспитания и его общения с мас
сой. Здесь проходит его производственный стаж, который в дальнейшем будет порукой его неотрыва от трудящихся.
Что волнует массу — волнует и его. Китайская революция, героическая борьба китайского крестьянства и городского пролетариата, английские твердолобые и их провокационная грабительская политика, разрыв наш с Англией, угро
жающий нам активный фашизм наших соседей, Литвы и Польши, разложение реформизма, рост и углубление революционных настроений в рабочих массах всех стран в тесной увязке с ро
стом мощи Советского Союза, наш новый быт, наши производственные болячки и проч. и проч. — вот те темы, которые волнуют эти массы, ибо от их разрешения зависит настоящее и будущее их собственной судьбы.
Молодые силы на эстраду! Здесь ваша первая школа, с эстрады вы только должны попадать в свой вуз и окончательно сумеете оформить свои художественные дарования не в отрыве от масс, а в органическом с ними общении.
БАСНЯ О КОМАРАХ
Солнечные зайчики в прохладной тени садов; оркестры, наигрывающие по вечерам опереточные мотивы; комары, жужжащие в аллеях под шляпками электрических шампиньонов, — одним сло
вом, все то, что можно именовать аксессуарами летней погоды, в наши дни явилось тем козлом отпущения, который оказался ответственным пе
ред партией и социалистическим строительством за идеологическую выдержанность летнего театрального репертуара.
То и дело в прессе появляются статьи и рецензии с особым душком, душком специфиче
ской беспартийности обывателя-журналиста, из строки в строку перепевающего на разные лады
летние настроения зрителя, якобы значительно поглупевшего (с писательской точки зрения!) на чистом воздухе, обалдевшего от дневной жары и ищущего поздним вечером освежающий холодок в театральных буфетах.
Не менее характерны: разговорчики режиссеров, жаждущих специального легкого репертуара на летние месяцы; политика дирекций, сдающих на летний сезон свои театральные помещения под «халтурку»; тактика случайных летних адми
нистраций в подборе номеров демонстрируемых программ; наконец, сами программы, в особенности — летних эстрад и кино-театров, изобилующие заграничными аттракционами, вроде выхо
да в «Новом Парке» Эрмитажа укротителя львов Марка, обставляющего свой номер со всей пошлостью, на какую только способна французская ограниченность и какой-то монмартрский жанр.
Отрицать, конечно, нельзя, что зритель предпочитает лето проводить на вольном воздухе, а зиму — взаперти. Нельзя отрицать и то, что зри
тель тянется в хорошую погоду под чистое небо, а в дождь — под крышу; и принадлежит ли эта крыша кино или драме — зрителю безразлично. Летом он (особенно, если в очередном отпуску) менее требователен к мастерству всякого искусства. В этом отношении его добродушие беспре
дельно: отдых и чистый воздух компенсируют ему разочарование, постигшее его в драме, оперетте, кино.
Но, кислород или озон могут компенсировать только лишь разочарование в мастерстве, разоча
рование в «красивостях» всех стилей, тонов и красок. Разочарование же в содержании спектакля, в идеологических эмоциях, преподносимых сценой — погода любого времени года ком
пенсировать не в состоянии, точно также, как нельзя гарантировать одним солнечным светом чахоточному полное здоровье.
Активная борьба на идеологическом фронте в искусстве совершается и будет продолжаться
беспрерывно. Интересы диктатуры пролетариата, преследуемые партией во всех областях искусства, не могут зависеть от времен года.
Поскольку в летние месяцы не замирает дипломатическая жизнь, день ото дня несущая новую трактовку международных отно
шений — скрытой беспрерывной борьбы между классом эксплоатируемых и государственной си
стемой капитализма — постольку и наше советское искусство свою жизнь не может прятать за сугубо-аполитичные жалюзи — фермы мещанства и обывательщины.
Дайте на сцену активные вопросы, вплотную подступающие к интересам советского повседневья, поставьте ряд специальных проблем в текущем летнем репертуаре; выправьте: «Багдад
ских воров» и «Смарагд Набурэн» — из кино; «Баядерок» и «Черные розы» — из оперетты; «Маркитантку Сигарет» и «Любовь Анны Пи
глер» — из мелодрамы; и вы сначала увидите, а потом — поймете, что подлинному советскому зрителю во все времена года не но дороге с интере
сами даже каких-нибудь героев из эренбурговских романов и любовями любых современниц наподобие Жанны Ней.
Невинный комар, жужжащий в летнем саду под шляпкой электрического шампиньона! Неужели только одно его присутствие сегодня сим
волизирует собой идеологический кризис летнего репертуара? Не слишком ли распускается на солнечном припеке антисоветская подоплека некоторых руководителей художественной поли
тики, стремящихся к аттракционам во что бы то ни стало, кассовым выручкам под страхом очередной ответственности за дефицит?
Политика класса — непреклонна во все времена года. Социальные задачи, стоящие перед на
шей художественной политикой — неизменны. Если в летний сезон кое-кто из руководителей театрами и пытается повернуть вспять — их нужно предупредительно окрикнуть: «Легче на по
вороте!» Ибо их разговоры о жужжащем комаре и теплой вечерней истоме — праздные разговоры политических бездельников, сложивших аполитичную басню о комарах.