„Трест Д. Е.“ в Театре В. С. Мейерхольда
Ильинский — Твайфт и Маслецов — слуга.
В Париже возникла мысль об устройстве французско-русской художественной выставки. Замысел этот встретил сопротивление со стороны живущих во Фран
ции русских художников-белогвардейцев. Вот к этим людям обращается в № 26 ле
нинградского журнала „Жизнь Искусства некогда стоявший близко к коммунизму Н. Пунин со следующими, совершенно исключительными словами:
„Зачем вы так много думаете о нашем правительстве, что вам, художникам, вообще, думать о правительстве, какое бы оно ни было? Мы, когда нам не мешают заниматься искусством, не думаем ни о вашем Пуанкаре, ни об Эррио,
ни даже о таком большом математике, как Пенлеве, мы вполне к ним безучастны...
В этом предварительном письме я и призываю вас быть безучастными к тому, что по существу не относится к искусству. Итак, мы хотим устройства выставки И считаем, что поли
тические отношения в этом вопросе не должны играть никакой роли“.
je m’en fiche. Нам, художникам, на это плевать, лишь бы „нам не мешали заниматься искусством . Наши цеховые интересы выше всего.
Здесь теория „чистого искусства получила свое логическое завершение. Это аполитизм? Вовсе нет. Это прямой призыв к смычке с врагами СССР.
Самое пикантное во всем этом то, что эта пропаганда братания с фашистами проводится в журнале, выходящем под лозунгом „Пролетарии всех стран, соединяйтесь! .
***
Существует пьеса Д. Чижевского „Сиволапинская комедия , и существует коме
дия Островского „Свои люди сочтемся .. - Сергей Обручев („Печать и революция , кн. 3 я) путем формального анализа доказывает, что —
и сюжет и фабула комедии — одни и те же, и даже сохранены почти все детали оригинала, вплоть до порядка выходов... Чижевский заим
ствовал и язык, и фабулу, и фактуру пьесы у Островского...
заимствование во всяком случае не должно бытьпростым копированием. Недостаточно назвать купца нэпманом, полковника — краскомом, дворя
нина — коммунистом, оставить им тот же язык, те же речи, те же чувства, тот же ход действия, — одним словом только наклеить новые ярлыки, — чтобы получить пьесу из нового
революционного быта. Это столь же революционно, как и красный бант на груди обывателя в пер
вые дни февральской революции. Творчество пролетарского театра должно итти не этим путем.
Мы думаем, что если так вышло, то это не вина, а беда Чижевского, соблазнив
шегося пресловутым лозунгом „Назад
к Островскому . Потому что конкретно это обозначает: „втиснуть современность в схемы Островского, — а поскольку эти схемы построены из определен
быть, и... заставлять современную деревню говорить условным театральным языком купеческой Москвы половины прошлого века.
Ильинский — Твайфт и Маслецов — слуга.
☛
В Париже возникла мысль об устройстве французско-русской художественной выставки. Замысел этот встретил сопротивление со стороны живущих во Фран
ции русских художников-белогвардейцев. Вот к этим людям обращается в № 26 ле
нинградского журнала „Жизнь Искусства некогда стоявший близко к коммунизму Н. Пунин со следующими, совершенно исключительными словами:
„Зачем вы так много думаете о нашем правительстве, что вам, художникам, вообще, думать о правительстве, какое бы оно ни было? Мы, когда нам не мешают заниматься искусством, не думаем ни о вашем Пуанкаре, ни об Эррио,
ни даже о таком большом математике, как Пенлеве, мы вполне к ним безучастны...
В этом предварительном письме я и призываю вас быть безучастными к тому, что по существу не относится к искусству. Итак, мы хотим устройства выставки И считаем, что поли
тические отношения в этом вопросе не должны играть никакой роли“.
Слова Пунина означают вот что: пусть где-то дерутся коммунисты и фашисты,—
je m’en fiche. Нам, художникам, на это плевать, лишь бы „нам не мешали заниматься искусством . Наши цеховые интересы выше всего.
Здесь теория „чистого искусства получила свое логическое завершение. Это аполитизм? Вовсе нет. Это прямой призыв к смычке с врагами СССР.
Самое пикантное во всем этом то, что эта пропаганда братания с фашистами проводится в журнале, выходящем под лозунгом „Пролетарии всех стран, соединяйтесь! .
***
Существует пьеса Д. Чижевского „Сиволапинская комедия , и существует коме
дия Островского „Свои люди сочтемся .. - Сергей Обручев („Печать и революция , кн. 3 я) путем формального анализа доказывает, что —
и сюжет и фабула комедии — одни и те же, и даже сохранены почти все детали оригинала, вплоть до порядка выходов... Чижевский заим
ствовал и язык, и фабулу, и фактуру пьесы у Островского...
Заимствования, конечно, допустимы,— но под двумя условиями: 1) „чтобы копия превосходила оригинал и 2) —
заимствование во всяком случае не должно бытьпростым копированием. Недостаточно назвать купца нэпманом, полковника — краскомом, дворя
нина — коммунистом, оставить им тот же язык, те же речи, те же чувства, тот же ход действия, — одним словом только наклеить новые ярлыки, — чтобы получить пьесу из нового
революционного быта. Это столь же революционно, как и красный бант на груди обывателя в пер
вые дни февральской революции. Творчество пролетарского театра должно итти не этим путем.
При создании „Сиволапинской комедии условия эти не были соблюдены...
Мы думаем, что если так вышло, то это не вина, а беда Чижевского, соблазнив
шегося пресловутым лозунгом „Назад
к Островскому . Потому что конкретно это обозначает: „втиснуть современность в схемы Островского, — а поскольку эти схемы построены из определен
ного языкового материала („органически
с ними связанного) приходится, стало
быть, и... заставлять современную деревню говорить условным театральным языком купеческой Москвы половины прошлого века.